Unknown

Короче говоря, вернулся я в Москву. Приехал к родителям жены во Второй Волконский переулок. Никого. Поехал я тогда к их родственникам на Войковскую, узнать, что и как. Те на мое счастье были дома и сказали мне адрес подмосковной дачи, на которой нынче моя Лина и сынок. Поехал туда. Под вечер пошел дождь и я завалился на дачу весь вымокший. Начал обнимать жену и крайне не понравился ребенку, который напугался, увидев, как незнакомый абсолютно мокрый дядька обнимает его любимую маму. Прошло месяца два прежде, чем он ко мне привык и мы с ним подружились.

На следующей неделе я прописался в нашей с женой комнате в коммуналке на Тверском бульваре, оформил все, что нужно в военкомате, получил на грузовой станции свой драгоценный холодильник, снял деньги с аккредитивов и стал искать работу в столице. Начиналась еще одна новая жизнь.

КАК Я УСИЛИВАЛ АРМЕЙСКУЮ ПОЛИТРАБОТУ

Политработники армии и флота! В год столетия со дня рождения В.И.Ленина усиливайте политработу в частях и соединениях ...

(Из приказа Начальника ГлавПУР СА и ВМФ генерала армии Епишева А.А.)

Сначала - как я туда вообще попал. На самом деле, после детского ревмокардита получился у меня на кардиограмме такой зубчик, что на первой моей в 16 лет медкомиссии сразу образовалась у меня полная негодность в мирное время и сильно ограниченная годность - в военное. Времена то были такие, что нынешней военкоматской охоты на призывников и неявки десятками процентов еще не было. Может быть, потому, что не было еще чеченских войн.

Можно бы эту тему дальше и забыть. Но у нас в нефтяном служил на военной кафедре такой подполковник Гулерман. Он параллельно кандидатскую писал по битумам и у отца в институте часто бывал. Вот он как-то, то ли желая Александру Сергеевичу полезным быть, то ли просто поддавшись национальной страсти давать всем советы без приглашения, подсказал ему, что-де: "Хоть Сергей от воинской повинности и освобожден, но лучше бы ему все-таки курс военной подготовки в ВУЗе пройти. Если не дай-бог война - так офицером лучше служить, чем рядовым-необученным". На самом-то деле, это неочевидно. В пехоте лейтенантская жизнь в наступлении три дня - так мне фронтовики потом говорили. Из маминой, скажем, школы две трети мальчиков в училища ушли - а вернулись с войны два сержанта, один рядовой да один полковник. Тот, правда быстро спился на гражданке - не выдержал жизни без войны, как кессонный эффект сработало.

В общем, насоветовал. Отец эти соображения до меня донес - а мне, собственно, все равно. Как-то и приличней получается. А то мы с ребятами на химзавод аппаратчиками работать вместе, в ВУЗ вместе, занятия сачковать вместе - а на военку они без меня пойдут. Даже и неудобно. Начал ходить, отложив сторону "белый билет". Оказалось не так и скучно. На всяких занятиях по тактике и т.д. лясы с преподавателями точим, а два курса даже полезными оказались. Про всякие масла и смазки и еще про насосы да счетчики получили то, чего в гражданских курсах почти и не было. Ну, съездили на сборы после четвертого курса, приняли присягу. Потом экзамены - получили звания младших лейтенантов запаса, и ладушки. Вот и учебе финиш, сели за дипломные работы. А у меня дополнительная задача.

Женился я тем временем. Съездил в Крым очередным летом - познакомились на пляже и к весне под венец. Однако учиться оба продолжаем в своих ВУЗах - она в МИСИ имени КВН, а я - Уфимском мазутном институте, как один наш джазист формулировал. Так и ездим: то она в Уфу, то я в столицу. А параллельно мой папа, пламенный большевик, энтузиаст и ненавистник Москвы с ее "оторванными от реальной жизни страны стилягами и министерскими бюрократами" все меня подначивает в Сибирь ехать, на 16-ый нефтехимкомбинат в Ангарске. Там у него дружок, профессор Оречкин, опытным производством заведует. Там, мол, мне и откроется дорога к настоящей науке, а не к конвейеру диссертаций. Не могу сказать, что я уж так во всем отцу в рот смотрел. В тринадцать лет на его вопрос: "Ты что, не понял, что я говорю?" - впервые ответил: "Да нет. Понял. Но не согласен".

Но в профессиональных вопросах! Если министр, который его лично недолюбливал, отца моего не выслушав, коллегию не закрывал. И операторы с нефтезавода, начальство не шибко уважающие, узнав, чей я сын, просили поклон передать. Фарид, мол, с термокрекинга, Александру Сергеевичу от всей души. На аварии-то вместе зимой пятьдесят четвертого!