Unknown

И вдруг приходит телеграмма, я сам и получал, что при пропарке слитой у нас цистерны на специальном узле вблизи Ангарска обнаружилось много неслитого автобензина, литров, помнится четыреста. То есть, больше двух бочек. «Ты проверял?» - «Да, конечно. Но я помню, товарищ майор, что осталась маленькая лужица. Я же всегда тщательно ...» Но мне не поверили, получил я взыскание, хотя сам-то думал, что тут обычная на железной дороге путаница. Сливали мы в ноябре, телеграмма пришла через два месяца. Вполне могла емкость за это время наливаться и сливаться у других, да и не раз. А в бумагах мы остались последними.

Ну, бывает. Не в первый и не в последний раз в жизни меня винят в чужой вине. Да наверняка и мои какие-то грехи в жизни списывались на других. Идеальный порядок бывает только в инструкциях, а по жизни бывает всякое. Но где-то в феврале был случай, когда я приболел ангиной, а тут пришел еще один груз бензина. Сливали ночью без меня, а утром я прихожу кое-как в штаб с замотанным шарфиком горлом. Спрашиваю нашу лаборантку Дину: «Сделали анализы?» Ну, какие у нас анализы, не Академия Наук, прямо скажем. Плотность ареометром, разгонка фракций по Энглеру, еще что-то. Дина, конечно, тоже не лабораторный асс, но баба неглупая, и свои инструкции знает и выполняет. «Так, товарищ лейтенант, тут разгонка ...» - «Что разгонка?» - «Да ее нет. Все гонится при одной температуре, при ста семи градусах».

Интересное дело. Для бензина такое невозможно вообще. Если гонится при одной температуре, то это, видимо, какое-то индивидуальное вещество. Какое? «Дина, принесите мне, пожалуйста, пробирочку, мне ходить-то сейчас не очень». Она сходила, принесла, я понюхал - вроде, пахнет ароматическими углеводородами. Значит, тут, по всей вероятности, толуол. Я это вещество уже неплохо знал. Дело в том, что дипломную работу я делал по диспропорционированию бензойной кислоты в бензол и терефталевую. Ситуация такая, что после строительства в мире большого количества установок платформинга толуола стало производиться много больше, чем нужно. Раньше-то он был в дефиците, нехватало на производство известной взрывчатки тринитротолуола, который публика знает под ником «тол».

Ну, есть соблазн после окисления нашего углеводорода в бензойную кислоту ее соль превращать в соль терефталевой кислоты, как жизнь нужной для производства лавсана-терилена, и в бензол. Дипломов и диссертаций на эту тему сделано море, но в дело не пошло до сих пор, поскольку это дело идет в твердой фазе, а такие процессы промышленность не любит, очень уж много проблем. Ну, если короче, толуол и его запах я знал, так что решил – видимо после налива продукта на Ангарском нефтехимкомбинате попутали документы, записали бензином и отправили вместо какого-то химкомбината к нам на склад горючего.

Я к командиру: «Товарищ майор, тут ошибка. Прислали вместо бензина вот это. Пока-то слили в отдельную емкость, но надо закачать назад, если цистерна еще не ушла и давать телеграмму на комбинат, пусть забирают. Продукт дорогой, что его зря портить». Майору с его приблизительным образованием это всё китайская грамота. Он понимает одно – я в прошлый раз проштрафился и не слил как следует, а теперь опять морочу ему голову якобы научными терминами. Наорал на меня, правда о гаупвахте на этот разговора не было. Он один раз вот так накричал, да и отправил меня на офицерскую гаупвахту в Благовещенск. Я на следующий день без слова уехал, переночевал, почитав на сон грядущий Уставы да инструкцию о ношении формы, познакомился с начкаром – таким же, как и я, офицером на два года, таджиком-аспирантом по философии из Душанбе. А на утро появляется лично майор. Он вдруг обнаружил, что надо отправлять в Хабаровск квартальный отчет по движению нефтепродуктов. А зампотех Володя в командировке, а сам он заполнять этот отчет не умеет.