Единственный раз, когда он казался умиротворенным, это когда объявил, что голоден, и я купила ему огромную содовую вместе с большим пакетом мягких кренделей, включая ванночку жидкого сыра, который был тревожного оранжевого цвета.
Тем не менее, Итан нашел его восхитительным, и я поняла это по тому, как вся эта довольно большая по объему закуска исчезла в течение пяти минут.
Вернувшись домой, мы с Эмбер сели за кухонный стол с ручным зеркалом, пока она пробовала один из образов, предложенных Жан-Мишелем. Наблюдая за тем, как она это делает, я обнаружила, что она весьма искусно обращается с кистями, которые я ей купила, и, в конце концов, мы обе остались довольны результатами.
Конкретно я.
Она была прекрасна и до этого.
Но накрашенная таким образом, она стала неотразима, и я без колебаний сказала ей об этом. Я взяла себе на заметку никогда не стесняться делиться с ней подобными вещами, потому что выражение ее лица стоило той энергии, которая потребовалась, чтобы произнести эти слова.
Однако во время этого я узнала, что Итан в целом не был поклонником «женских штучек». Я поняла это, когда он, перед тем, как уйти смотреть телевизор, с отвращением поделился этим, глядя на косметику и кисти на кухонном столе.
Я улыбнулась ему, потому что даже когда он вредничал, он был милым.
Вскоре после этого приехал Джейк, чтобы отвезти нас на ужин, а затем на игру.
И я продолжала притворяться, когда он бросил взгляд на дочь с макияжем, выполненным в нежной, приглушенной, романтической палитре.
Я притворялась, что он мой, и при этом мечтала о том, как я его вознагражу за то, что он сделал с Эмбер, когда увидел ее.
Он поймал ее подбородок пальцами и позволил своим глазам блуждать по ее лицу.
Затем, наконец, посмотрел в ее глаза, и тихо сказал:
- Господи, милая. Я знал, что ты красавица. Но до этого момента я и не догадывался, сколько красоты ты скрываешь.
Именно тогда я увидела, как лицо Эмбер изменилось, засияло с намеком на надежду, и я почувствовала, как прекрасное чувство сжало мне сердце, когда она улыбнулась своему отцу.
Он наклонился и поцеловал ее в щеку, и это чувство в моем сердце стало еще сильнее.
Когда Джейк отпустил ее, она улыбнулась мне и сказала:
- Спасибо, Джози.
- Мне это только в радость, милая, - ответила я.
Она продолжала улыбаться, когда объявила мне и своему отцу:
- Мне пора к Тейлорам. До скорого.
- До скорого, детка, - ответил Джейк.
- Повеселись сегодня, Эмбер, - сказала я.
Она улыбнулась мне, потом повернула голову в сторону гостиной и крикнула брату:
- До скорого, коротышка!
- Не называй меня коротышкой! - крикнул Итан в ответ.
Я улыбнулась Джейку.
Джейк ответил мне улыбкой, но его улыбка была не из-за того, как очаровательно его дети дразнили друг друга. Его улыбка была другой, более глубокой, наполненной благодарностью и чем-то еще, что я не совсем понимала, но знала, что это было очень важно и очень хорошо.
В ней читалось, что ему нравится, как выглядит его дочь. Даже очень.
И ему понравилось, что это моя заслуга.
Даже очень.
И мне это нравилось.
Даже очень.
Не только из-за Джейка, но и из-за Эмбер.
Испытывая то же приятное чувство, что и улыбка Джейка, я продолжала притворяться, когда он пригласил нас на ужин в закусочную «Weatherby’s» в Магдалене. Я притворилась, что принадлежу ему и Итану, когда мы вошли, и Джейк держал меня за руку. Я притворилась, что взгляды, которые мы встретили, были взглядами, которые я заслужила, женские глаза смотрели на Джейка, потом на его руку, сжимающую мою, становясь унылыми.
Я продолжала притворяться, когда Джейк скользнул в кабинку рядом со мной.
И не переставала, когда он протянул руку на спинке сидения, воображая, что это было сделано в акте не только любви, но и обладания, когда было более вероятно, что из-за его габаритов ему было просто удобнее сидеть таким образом.
Даже зная это, я не отпускала фантазию. Мне она слишком нравилась.
И это было единственное, что я когда-либо получала.
Поэтому я продолжала притворяться, когда мы вышли из закусочной, и Джейк повез нас на футбольное поле средней школы, пока Итан оживленно болтал (что он также делал и во время ужина, заставляя нас с Джейком в нашем разговоре в основном отвечать Итану или улыбаться ему, потому что мы не могли вставить ни слова).
«Боевой Раптор» был главной темой, его энтузиазм, что ожидание, наконец, закончилось, а также подробное описание персонажей и актеров, которые их играли, и как он чувствовал себя из-за всего этого.
Я продолжала притворяться, когда Джейк снова взял меня за руку у грузовика, и мы прошли через парковку на стадион.
Я упорно продолжала это делать, пока мы шли к своим местам, и на нас снова посматривали. Люди, которых я не знала, но знал Джейк, и он кивал им в знак приветствия. Люди, с которыми я познакомилась, им я улыбалась или быстро махала рукой. А потом были и другие, мужчины, смотревшие на меня, затем на Джейка, и опускавшие головы. Женщины, которые делали наоборот, но с той же конечной реакцией.