Unknown

- Да, конечно. А на сколько дней Вы будете заказывать номер?

– поинтересовалась симпатичная брюнетка, сидевшая за стойкой в

лёгкой блузке.

- А нам не надолго, до конца этих суток. И с питанием, пожа-

луйста. Ну, и чтобы были там, все дела, короче вот так вот, - Дол-

бенко начал расстегивать свою кожаную куртку, в холле было жар-

ко. – Можно даже без телевизора, он на не потребуется.

- А Вы вдвоем берете номер? – с легкой иронией спросила де-

вушка.

- Да, на двоих, - бросил Олег.

- А Вам одну большую кровать или две одинарные? - поинте-

ресовалась девушка.

- Шо? Ты што, нас за голубых приняла? Да? – Долбенко начал

заводиться. – Это ты меня педиком считаешь? Сука!

Девушка покраснела и извинилась, но когда профессор со

своим подопечным пошли в свой номер, то им в спину раздался

приглушенный женский смех.

Прочитав в общей сложности раз 30 доклад на семи машино-

писных страницах, не запомнив практически ничего, уплатив пять

тысяч долларов, Долбенко был готов к защите свой диссертации.

За день до защиты профессор одел в дорогой костюм своего

подопечного, подстриг и приодел так, что того даже не сразу стали

узнавать его сотрудники. Появившаяся холеность и нарядность не-

сколько контрастировали с грязью под длинными ногтями и посто-

янным поправлением галстука на рубашке. Видимо галстук со дня

окончания своей академии он больше никогда и не надевал.

Защита проходила в дружелюбно настроенном совете, члены

которого получали с каждого диссертанта по 50 – 80 долларов в за-

висимости от своих регалий, т.е. доктор наук котировался выше

кандидата, а "холодный" профессор шел за 70 баксов. В ученом ми-

ре, в мире науки "холодными" профессорами называют всех тех

кандидатов наук, которые не имеют ученой степени доктора наук.

Холодная профессура характерна для вузов министерства Обороны,

266

МВД, ФСБ, таможни, а так же для лиц, обладающих большим ад-

министративным ресурсом.

Шестнадцать членов совета хотели поскорее положительно

проголосовать за Долбенко, чтобы как можно быстрее сесть за стол.

Был морозный декабрьский вечер, пятница. Стол с деликатесами и

разнообразным спиртным предвещали приятный вечер в кругу не-

глупых людей.

Профессор и раньше прогонял через этот совет своих подо-

печных. Это был его хлеб. Он на одних только защитах зарабаты-

вал столько, сколько таксисты не зарабатывают и на интуристе. Но

настроение его стало портиться уже с первых минут защиты. Он

вдруг представил себе вживую, что в случае провала хохол может

потребовать с него деньги, которые он уже все потратил. А поводов

к беспокойству было предостаточно.

*****

Долбенко старался читать свой доклад громко и четко. От

волнения голос его осип. В зале заседания диссертационного совета

тускло светили старинные лампы, создававшие уютную, домаш-

нюю атмосферу. Но этот чёртов уют сильно мешал чтению текста.

Сильно волнуясь, Долбенко после первого листа сразу же перешел

к четвертому, а шестую страницу он зачем-то прочел дважды. Водя

пальчиком по строчкам, он часто сбивался и одну и туже строчку

читал по два-три раза. Вместо запланированных 15 минут у него на

доклад ушло 37. Профессор, пребывая в предынфарктном состоя-

нии, решил для успокоения выпить с приглашенным на защиту

Монзиковым коньяка. Они хлопнули грамм по 300 под лимончик и

шоколадные конфетки. И это помогло. Острота восприятия снизи-

лась, а полупьяные комментарии Монзикова привели профессора в

благодушное расположение духа.

После доклада Олег стал зачитывать замечания на авторефе-

рат. От волнения он перепутал страницы и по новой прочел три по-

следних страницы своего выступления. В зале стоял шум и хохот.

Члены совета пытались сдержаться от смеха, раздиравшего каждо-

го, но это было выше их сил. Все прекрасно понимали, что они

должны будут проголосовать "за", но оснований для этого не было

никаких. Когда же началась дискуссия, то Олег просто поплыл. Де-

ло в том, что в декабре у верующих идет пост. И его организм был

истощен длительным голоданием. Для храбрости, перед самой за-

267

щитой он маханул два стакана коньяка. Закусывал он конфетами и

двумя дольками лимона. Уже к середине защиты его сильно развез-

ло. Качаясь, с заплетающимся языком, бедолага силился уловить

смысл вопросов, многие из которых ему были бы непонятны и на

трезвую голову. Это был ужас. Мыча что-то нечленораздельное, сопя и чихая, Долбенко еще стоял на ногах. Экзекуция подходила к

финишу, когда один из членов совета, вдруг, ополчился на научно-

го руководителя диссертанта. Его стали поддерживать и началась

научная перепалка. Ситуацию спас адвокат Монзиков.

- Ну, хуля, вы, бля, набросились, бля на научного руководите-

ля? – и Монзиков внимательно обвел пьяным взглядом еще трезвых

членов совета. – Сергей Петрович – молодой ученый, решивший

зафиксировать, бля, свои научные, так сказать, эти … А вы, бля, ему – это. А? – Монзиков в правой руке держал пустой фужер, из

которого он пил коньяк. – А научный руководитель его – это мой