Unknown

- В определенном смысле я даже понимаю антисемитов. Не то, чтобы я готов предоставить им хоть самую малость, тем более немцам. По правде сказать, мне нелегко давать это интервью немецким читателям. Я никогда не летаю в Германию. Я никогда не употребляю никаких немецких продуктов. Не поймите меня неправильно. Я также никогда не езжу в Польшу. И я не закрываю глаза на существующий в мире антисемитизм. Но я говорю вам: человечество в целом не является совершенно антисемитским. Между евреями и неевреями существуют отношения любви-ненависти, и наша обязанность, чтобы любовь победила. Это зависит от нас. Если мы будем держаться за землю, не отдавая никаких территорий - и не забывайте, что большая часть библейских историй происходила на Западном берегу- мы завоюем любовь мира к нам. Что такое Израиль без Храмовой горы, Без Иерусалима, без Хеврона?

На просьбу рассказать о своих чувствах по отношению к Польше и Германии, он отвечает:

- Поляк всасывает антисемитизм с молоком матери, и его антисемитизм самого вульгарного типа, но с немцами другая, гораздо более опасная история. Антисемитизм немца есть квитессенция его культуры. Немец находится на очень высоком духовном уровне, и в этом немец очень похож на еврея, только с противоположным знаком. В целом, если в мире есть антисемитизм, то это по еврейской вине. Что произошло, когда Израиль в войне 1967 г. убил десятки тысяч египетских солдат и завоевал Голанские высоты и Западный берег? Поразительная любовь к Израилю по всей Европе! Вдумайтесь в то, что я только что вам сказал. Это потрясающе! Когда евреи возвращаются на свою землю и ведут себя как ее хозяева, антисемитизм отступает. Но когда евреи хотят отдать само сердце своей земли арабам, антисемитизм возрастает. Соглашения в Осло принесли с собой исламских смертников. Если бы не рукопожатие Рабина и Арафата, башни-близнецы все еще стояли бы сегодня. Вы слышите, что я вам говорю?

* * *

Я слушаю, после чего отправляюсь в Тель-Авив, чтобы встретиться с дочерью Ицхака Рабина, бывшим депутатом Кнессета Далией Рабин, и послушать, что она скажет. Я задаю ей общий вопрос: определить для меня "Израиль", и она с радостью исполняет просьбу.

- Как всякая другая страна, где людей убивают за парковочное место. Только в нашей небольшой стране население очень сжато географически и социально, так что каждый знает каждого. Думаю, это то, что на самом деле делает нас отличными и уникальными. Израиль это не Америка, где, если школьник в Атланте стреляет в своих одноклассников, то мы его не знаем. Здесь, в Израиле, каждый сует нос в то, что вы ели на завтрак. Здесь есть еще одна вещь, делающая нас уникальными: мы не "мефаргеним". Это уникальное для нас слово, которое вы даже не можете перевести. [Оно уходит корнями в идишский "фаргинен" (поддержать, не завидуя), который, в свою очередь, уходит в немецкий]. Если кто-то из нас в чем-то преуспеет, мы сразу скажем о нем что-нибудь плохое. Мы так мыслим, мы полагаем, что если вы преуспеваете, значит вы сделали что-то гадкое.

- Почему вы такие?

- Не знаю. Это в нашей ДНК.

- Ну, в самом деле. Объясните мне, почему израильтяне такие.

- Я должна подумать об этом. Я действительно не знаю. Но дело в том, что мы любим только неудачников. Если вы потерпите неудачу, мы считать вас замечательным человеком.

- Почему?

- Такие уж мы. Еще одно свойство израильтян: что бы я ни сделала, это каждого касается. Вы идете по улице, а люди говорят вам что-нибудь типа: "Ваша прическа выглядит не слишком хорошо. Ваши глаза выглядят так-то, ваш зад выглядит эдак". Здесь люди лезут вам в вены, будто это их естественное местообиталище. У израильтян есть это чувство общности: мы - одна нация, одна семья, и поэтому мое дело, с кем ты встречаешься. Здесь нет никакой дистанции.

* * *

Находясь в Тель-Авиве, я воспользовался возможностью, чтобы прояснить один из пунктов моего списка: кто же финансирует израильские документальные фильмы. Новый Фонд кино и телевидения (NFCT), который подкармливает документалистов, сегодня организует в городе встречу, и я иду на их мероприятие. Народ NFCT - это те люди, которые финансировали вместе с сообщниками из ЕС фильм "5 сломанных камер", посвященный жестоким действиям армии в Билине. Это фильм, выигравший номинацию Оскара.

Вот что мне сообщает официальная персона: "По моей оценке, 80 процентов израильских политических документальных фильмов снимаются совместно с европейцами, и когда я говорю "европейцы", я имею ввиду, главным образом, немцев, финансирующих в среднем 40 процентов стоимости фильма".

Снова немцы. Они просто не могут остановиться, вербуя евреев, ругающих самих себе. Если бы немецкие теле- и кинопродюсеры сами стали снимать такие фильмы, поднялся бы большой шум с обвинениями, вполне справедливыми, в антисемитизме. И чтобы обойти это препятствие, немецкие продюсеры энергично финансируют евреев, делающих за них эту грязную работу. Как грустно.

 

Выход Пятьдесят Четвертый