Unknown

Пока товарищ Сталин присматривает за «НКВД» а товарищ Даниил Стерлихов – за «ЦИБом», спецслужбы не сговорятся! Да и, в «теме» они – там очень ответственные товарищи сидят! Все высшие хозяйственные деятели, очень хорошо знают об роли и значении «мягкой» конкуренции в социалистическом государстве и народном хозяйстве…

В экономике же, например, «Корпорация USSR», типа - «государства в государстве», вполне успешно конкурирует с частными, кооперативными или государственными предприятиями…

Глава 33. Смерть Хозяина Замка.

"Люди просят у Бога лёгкой жизни, а надо просить лёгкой смерти",- не помню откуда…

Эх, хороша всё-таки, жизнь! Глупа, крайней запутанностью своей, смысл её тёмен и непонятен порой - а, все-таки ХОРОША!!! Эх, хороша то, как…

Хороша…

Очень хороша… Вот только, скоро умирать надо…

Скоро… Надо умирать мне…

Однако, пора заканчивать с «мемуарами»… И, с ними тоже.

Уже очень давно, любая моя попытка встать и добраться до туалета для отправления естественных нужд или приведения себя в порядок, превращается в очередную серию «садо-мазохистской» мыльной оперы… Бесконечный, панический липкий ужас - при одной только мысли, что мне надо встать со своей кресла-кровати и сделать с десяток шагов… Последние две недели, я практически перестал есть, пить – чтоб свести нужду вставать до минимума…

Я жутко устал бороться с болью…

Да! Можно позвать сестру-сиделку с «уткой». Да и, звать не надо – одна из них всегда дежурит у спальни и через каждые полчаса заглядывает и предлагает… С сочувствием и участием… Но, если помощь двух давно знакомых мне женщин для еженедельного купания, я ещё… То, «это»…

НЕТ!!!

Категорически, нет! «Таким», вы меня никогда не увидите – уж, так сильно я вас всех люблю! Я уйду, оставаясь в вашей памяти сильным…

ЧЕЛОВЕКОМ!!!

Да и, зачем? Чтоб, подольше промучиться?! …Сколько? Ещё день? Неделю? МЕСЯЦ?!

Ради чего?

Я, всегда… Нет, вру: с определённого времени, жил ради чего-то… С какой-то целью. Всё, что я смог сделать, я сделал – цель достигнута, что будет дальше – от меня уже не зависит. Ради чего, мне теперь продолжать жить?

И, разве это жизнь? Оооо… Я очень хорошо знаю, что такое «жизнь»! Жизнь, это… Это - ЖИЗНЬ!!!

Нет, сегодня пора заканчивать… Пришло время умирать.

Где-то месяц назад, на мгновение поддавшись БОЛИ(!!!), я втихоря попросил у Дуремара какого-нибудь сильного обезболивающего:

- Чтоб, ничего не чувствовать, понимаешь? Чтоб, одеревенеть, что ли…

Вообще-то, мне что-то кололи три раза в день приходящие медсёстры из Солнечногорского Госпиталя. Сначала, неплохо помогало, но потом…

Дуремар, по виду сильно колебался, но через неделю всё же принёс мне коробочку с небольшими, аккуратненькими ярко-красненькими таблеточками:

- Держи, Шеф!

- «Одеревенею»?

Дуремар помялся:

- Одеревенеешь… Если, пять таблеток зараз,- он, как-то - очень грустно, посмотрел мне в глаза,- то «одеревенеешь» навсегда…

- Я не институтка, чтоб пилюлями травиться. Откуда? …«Оттуда»?!

Дуремар, как-то заметно оживился:

- Нет, уже «здесь» синтезировали. Экспериментальный препарат для тяжелораненых… Для ОЧЕНЬ(!!!) тяжелораненых. Ещё в войну разрабатывался, но в серию не пошёл из-за некоторых побочных эффектов.

- Каких же?

- Наркотическое привыкание… Больше трёх приёмов и, ты – конченный наркоман, Шеф!

Сначала, я хотел отказаться… Но, БОЛЬ(!!!) требовала: ВОЗЬМИ!!!

Поколебавшись, борясь с самим собой, я отсыпал себе три таблеточки, а коробочку с остальными вернул Дуремару. Всё поняв, тот попрощался:

- Удачи, Шеф!

- Издеваешься?- раздражённо прервал его я.

Было острое желание проглотить все три таблетки прямо сейчас, немедленно… Но, я сдержался - хотя и, был на пределе.

- Тогда, прощай и спасибо за всё…

Я ему ничего не ответил.

Потом, мне «ширнули» - как-то более-менее «отпустило» и, я про эти таблетка почти забыл…

Третий день я не могу встать и самостоятельно добраться до туалета… Без них – без таблеток. Почти на двенадцать суток их действия хватает, а потом… Потом, ещё хуже!

Да, действительно – наркотик. Такие «мультики» ловлю! Однако, себя почти контролирую.

В дверь осторожно постучали:

- Вы не спите, Дмитрий Павлович?

- Не, Сашенька, не сплю…

За мной присматривают по очереди две добровольные медсестры-сиделки. Кроме дочери Лузера – Дашеньки, за мной приглядывает-ухаживает Сашенька – младшая дочь Полины Андреевны, вдовы моего верного – но, увы… Уже давно покойного Егора. Му-му, стало быть… Как и, многих других, не сберёг я его.

Обе они вдовые: мужа Дашеньки - ещё во время Брусиловского прорыва, сбили над Луцком, а муж Сашеньки – офицер-артиллерист из ударно-штурмовой бригады, пропал без вести где-то в предместьях Варшавы.

У обоих остались после мужей дети: у Дашеньки их двое, а у Сашеньки – трое…

Она вошла, внимательно-испытывающе посмотрев на меня:

- Всё хорошо? Не надо ничего, Дмитрий Павлович?