Unknown

– Ты считаешь, леди может позволить себе упасть на стул, как пьяный мужик в дешевом баре? – Шагает навстречу. Глядит пронзительно. Ничего не отвечаю. Она ведь понимает, что я не знаю, как это правильно делается. – Когда ты подходишь к тому месту, на которое хочешь присесть, должна присмотреться, с какой стороны это сделать лучше. – Продолжает рассказ, зная, что я внимательно все слушаю. – Подайся вперед и обязательно согни ноги в коленях. Не забывай, что спина должна быть прямой. – Элеонор хватает меня за руку и поднимет на ноги. – Присядь еще раз, но так, как я тебе сказала. – Сделав недовольную гримасу, моментально вспоминаю все указания, пытаясь их повторить. – Никогда не подвигай стул, когда усядешься на него. Не сутулься. Держи ноги тесно друг к другу, слегка наклонив их в сторону. – Она хватает мои колени рукой и наклоняет. Обходит свой стол, садясь в кресло. – Все делаешь очень медленно. Не забывая о том, что ты девушка. Никогда. – Элеонор замолкает, продолжая смотреть прямо в глаза. Я читала подобные уроки в тех книгах, которые она мне давала. Но не думала, что выполнить все это будет настолько сложно. Смыкаю губы, усмиряя собственные эмоции. Понимая, что если сейчас сдамся, слова Каина превратятся в истину. Я должна доказать, что он неправ. И его слова всего лишь грубость и жестокость. Ненависть. Презрение, которое он испытывает, находясь рядом. Я стану той, которая будет для него недоступной и запретной.

– Что тебя беспокоит? – Элеонор задает вопрос, который тут же отрезвляет. Понимаю, что не могу на него ответить, поэтому пытаюсь сообразить на ходу.

– Мне кажется, я ни на что не способна, – опускаю голову, чтобы эта женщина не смогла разгадать эмоции на моем лице.

– Ты способна на все, Чарли, – громко. Пытаясь достучаться до моего разума. – Отбрось сомнения. Верь в себя. Не сдавайся. Пробуй снова и снова. – Как молитва. Главная заповедь, которой я обязана следовать. – Никто за тебя не будет ничего делать, я могу всего лишь помочь. Главное – твое желание!

Она замолкает. Понимаю, что права.

– Буду стараться, – тихо. Немного неуверенно. Кажется, мне не хватит сил на все это.

– Стараний мало. – Элеонор невозмутима. Уверена в себе. – Подумай хорошенько, стоит ли нам продолжать эти занятия. Если решишь, что «да», – она откидывается в кресле, закидывая ногу на ногу, – я жду тебя завтра в то же время. Туфли можешь оставить себе и, при желании, потренироваться у зеркала. Думаю, на сегодня для тебя информации достаточно. – Склоняет голову.

Наклоняюсь, подбирая с пола свои кеды. Поднимаюсь на ноги, стараясь удержать равновесие на высоких каблуках.

– Спасибо, – говорю искренне, зная, как со мной сложно.

– Мы еще ничего не сделали. Отдыхай, Чарли! – Элеонор сидит неподвижно, видимо мечтая остаться в одиночестве и расслабиться.

– Я обязательно приду завтра, – заведомо отвечаю на ее вопрос, который она задала. Шагаю по комнате, стараясь делать это так, как она только что меня учила. Не понимаю, выходит или нет, но я стараюсь. Не дышу. Уверенно. До самой двери. И когда выхожу за пределы ее кабинета, облегченно выдыхаю.

Боже мой! Я начинала ненавидеть себя за появляющуюся слабость. За сомнения, которые непостижимо одолевали. Но у меня есть стимул. Цель, к которой я должна идти. Как угодно. Любыми способами. Главное – добиться желаемого. Стать той, которую он не ожидает. Доказать не только ему, но и себе в первую очередь, что я не девка с улицы. Некультурная и необразованная. Сирота, которую пожалели, подарив шанс на лучшую жизнь. Каин не победит. Никогда. Скинула жмущие туфли, хватая их свободной рукой. Не обуваясь, пошла по коридору. К лестнице. Чтобы спуститься в свою комнату и немного прийти в себя. В коридорах школы было людно. Обычно в это время. В большом зале шел массовый просмотр какого-нибудь документального фильма, выбранного для нашего самообразования. Слава богу, ходить туда можно было по собственному желанию. Быстро спустилась вниз, ловя на себе косые презрительные взгляды некоторых учениц. Которые выставляли себя королевами школы, унижая тех, кто им был не по душе. Давно перестала обращать на них внимания, считая этих барышень обыкновенным выскочками, ничего из себя на самом деле не представляющими. С полнейшим игнорированием прошлась до своей комнаты, резко открывая двери. Кинула всю обувь на пол, слыша громкий плач. Не сразу поняла, что происходит. Сконцентрировавшись, обратила внимание на кровать Брук. Она лежала, накрывшись одеялом, и громко плакала.

– Боже, Брук, что случилось? – кидаюсь к ней, присаживаясь на край кровати. Но в ответ лишь плачь, который становится еще громче. Трогаю ее руками, но подруга начинает уворачиваться. – Не молчи, пожалуйста!

– Чарлииии... – сквозь слезы. Стаскиваю с нее одеяло. Брук лежит, свернувшись калачиком, и держится за живот обеими руками. – Я такая дура.

– Объясни, что происходит, – метаюсь по ней взглядом.

Подруга поднимает голову, и в глазах столько боли, что становится невыносимо.

– Я сделала аборт, – хрипит, давясь слезами. Прикрывает лицо ладонями, сгорая от стыда.