— Глупенький, Ольга уже в Олбани и встретит нас на вокзале. Она уехала сразу после работы вечерним поездом.
Моя малость обалдевшая физиономия Берту изрядно позабавила.
— Милый, она отлично понимает, что мы хотим побыть вдвоем. Это она все так придумала, чтобы нас не стеснять.
Да, Ольга Мещерская, спасибо тебе за все. За Роберту, которую ты спасла в тот отчаянный страшный день. За день завтрашний тебе тоже спасибо. Я твой должник. Навсегда. Знай это.
На часах почти три ночи, как же быстро летит время, когда мы вместе…
— Берт, подъем. Пошли отведу тебя домой, поспи хоть немного.
— Клайд, хочу с тобой остаться, не хочу уходить.
— Я не хочу тебя никуда отпускать, но как ты утром незаметно отсюда выйдешь? Давай, пошли.
Роберта тяжело вздохнула и стала одеваться. Спохватилась, полезла в сумочку и достала маленький сверток, протянула.
— Что это?
— Деньги, я откладывала. Сто двадцать долларов, это все, что у меня есть.
Таким доверчивым жестом мне их протягивает, как мужу, как тому, кто не обманет, не предаст. Всего лишь деньги. Но сколько говорит этот небольшой жест… Глаза подозрительно защипало, отвернулся, чтобы она не увидела, и положил сверток на стол.
— У меня около семидесяти, считая с сегодняшним жалованьем, итого сто девяносто. Нормально, справимся.
— Я буду очень экономить, милый, увидишь, конечно, мы справимся.
И мы, уже одетые, долго еще смотрим друг другу в глаза, в лицо, держась за руки и не желая прерывать это единение.
— Пошли?
— Пошли.
Медленно иду обратно к себе, сна нет и в помине, думаю, и Берта не уснет толком. Какой уж тут сон, мысли, мысли… Столько сказано. А сколько собирался сказать — и не сказал. Не спросил. Не надо. Пусть будет два дня просто счастья. Все же остальное — подождет.
***
" Милый мой… Любимый… Мой любимый ангел… Незнакомец… Клайд, — У темного окна неподвижно стоит Роберта и взглядом провожает медленно удаляющуюся фигуру, — я люблю тебя, кто бы ты ни был. И ты, кто позвал его сюда, прошу, молю — не отбирай его у меня, пожалуйста. Не отбирай. Лучше просто убей меня тогда. "
Глава 19
Ещё раз проверил содержимое сумки, придирчиво оглядел приготовленный в поездку костюм, пальто. Уснул часа на полтора только под самое утро. Совершенно по-юношески хочу понравиться Роберте тем, как буду выглядеть, как держаться. Пусть улыбнется, меня увидев.
А вот и семь часов, начинаю одеваться, надо бы позавтракать. До Олбани почти два часа ехать и в поезде не кормят, о чем любезно сообщил путеводитель. И с собой надо взять. Берта, думаю, тоже не подведёт и об этом подумает. Вот и славно, позавтракаем в поезде. Мда… Об этом всем мы вчера не поговорили, как поедем, вместе или в разных вагонах. Что-то эта мысль мне совсем не нравится, не хочу ее оставлять одну. Ладно, разберёмся. Выглядываю в окно: небо в редких перистых облаках и яркое солнце обещают отличный погожий день. Ну, все. Смотрю на своё отражение в зеркале. А я изменился, хотя лицо то же, но… Взгляд. Черты стали острее, суше, собраннее, скулы обозначились резче. Изменился. Смотрю в глаза своему отражению. Меня кто-то слышит? Ты меня слышишь? Молчание. Усмехаюсь, это ведь мое зеркало, а твоё погребено под метром ила на дне Могаука. И это — навсегда. Отворачиваюсь и не спеша выхожу на улицу, сумка приятно оттягивает плечо предвестником ожидающей радости.
— Доброе утро, мистер Клайд!
Это миссис Портман вышла на утренний моцион.
— И вам доброго утра, как поживаете? Рано вы сегодня вышли.
Пожилая хозяйка только махнула рукой, улыбнувшись.
— Плохо спится мне с тех пор, как муж меня покинул, вот и решила, чего даром лежать без сна, пройдусь, пока людей нет.
Однако озадачила, спит, значит, плохо. Приглядываюсь к ее лицу, искренне говорит? Второго дна нет, не слышала ли чего?
— А вы ехать собрались на выходные, развлекаться, небось? Молодежь, молодежь…
— Решил проехать по озёрам за Скенектэди, прочитал, красивые там места и недорогие гостиницы. Завтра вечером вернусь, вот и весь отдых.
Вежливо приподнимаю шляпу, ставя этим точку.
— Счастливого пути, мистер Клайд! И не простудитесь на озёрах.
— И вы себя тут берегите, миссис Портман.