Unknown

- Вот, Лёвушка, это та девушка из Ижеской губернии, о которой я тебе говорила, - Марья Станиславовна медлительным движением руки указала на опоздавшую к столу Тису. - Она поживет у нас.

Отрубин приподнял бесформенные брови, оглядел девушку с высоты своего положения и, так и быть, снисходительно кивнул.

- Полагаю, девица из приличной семьи? - спросил он, накалывая на двурогую вилку кусок отбивной. Тиса скорее угадала вопрос по губам, чем услышала.

- Можешь не опасаться, дорогой. Из вполне приличной, - ответила ему супруга, в полный голос, отчего его милость поморщился. Недовольство супруга Марья Станиславовна даже не заметила. - Тиса дочь капитана военной части, очень ответственная и благовоспитанная девушка… Присоединяйтесь к трапезе, милочка, не стесняйтесь.

Войнова вежливо улыбнулась. Приметив свободный прибор за столом, девушка опустилась на стул рядом с Есенией. К ней тут же подоспел с соусником слуга в белом накрахмаленном переднике и предложил откушать гусиный гуляш со спаржей. Тиса не стала упираться.

- Думаю, Лизоньке не помешает общество сверстницы, а то она уже совсем замолевалась в красной гостиной, - продолжала невозмутимо Отрубина. - Прости меня, моя душечка, - обратилась она к дочери. - Я безмерно люблю живопись, ты знаешь. Картины Розе, Ляпинского, Букина восхитительны. Когда я посетила музей Ладыни, это было истинное наслаждение. Какая ‘компузиция’, какая утонченность мазка…

Далее последовало отступление в историю искусств. Компаньонки даже жевать перестали, рты раскрыли. Дося могла бы и им положить по ложке овсянки, те бы даже не заметили. А ведь действительно интересуются, подумала Тиса, и только они, пожалуй. Молодая Отрубина скучала, поглядывая в окошко, и разве что только не зевала. А отец семейства будто что-то подсчитывал в голове, кусал губы и давил вилкой горошины в салате.

- Не обессудь, детка, - Марья Станиславовна вернулась к тому, с чего, собственно, начала. - Все же я считаю, игра на пианино у тебя получается гораздо лучше, нежели молевание.

‘Детка’ нахмурила брови, изобразила выражение непонятого таланта на лице и заявила, что намерена дописать задуманный этюд, во что бы то ни стало. Просто, она еще не нашла нужную “компузицию”.

- Вот Николка до сих пор кораблики клеит из дощечек в кадетском училище. Пятнадцать лет, а все, как младенец, - фыркнула Лиза. - Ему вы ничего не говорите, даете столько денег, а он их на всякие шалости изводит.

- Твоему брату не выбирать себе партию в ближайшие сезоны, - отец семейства отвлёкся от подсчетов в уме и поддержал жену. - Матушка права. Тебе нужно реже проводить время за рисованием, и больше бывать в обществе.

- Не сомневайтесь, Лев Леонидыч. Лизочек составит самую лучшую партию! - заговорили на удивление складно компаньонки, словно репетировали неделю. - Как иначе-то? На последнем приеме у мэра наша красавица произвела такой эпфект! Не успели и в залу ступить, как все танцы разобрали нетерпеливые кавалеры.

- Надеюсь, из приличных семей кавалеры?

Тиса мысленно улыбнулась. Похоже, его милость живота не жалеет, радеет за благопристойность окружения дочери.

- Богатые женихи, - закивали ‘чепцы’. - Молодой баронет Рыков, граф Озерский, купец Ладушев. Мэр Проскулятов аж три танца просил.

- А этот, как его, м-м, беспорточник этот, Лыков, больше не докучает тебе, Лизавета? - отец семейства поднял воинственно вилку.

- После того дня, как ты его взашей велел спустить с лестницы, я его больше не видела, - безразлично дернула плечиком красотка.

Удовлетворенный ответом, Отрубин опустил вилку.

- И пусть более не показывается на глаза, наглец. Неслыханная самонадеянность! Удумал, голь бескарманная, руки благородной барышни просить. Нос не дорос!

- А мне этот благочинник напомнил одну картину Розе из музея, - протянула Марья Станиславовна. - Юноша с гончей, называется. Одно лицо, право слово. На плечах накидка тигровая, на голове берет с фазаньим пером.

Отрубин закатил глаза. Лиза сдержала смешок салфеткой.

- А вы должно быть замужем, Тиса Лазаровна? - спросила Оливия. Не удержалась-таки, любопытная Варвара. Надежда Войновой просидеть незамеченной до конца трапезы потерпела крушение.

- Нет.

Тиса поймала на себе довольный взгляд хозяйской дочки - не ей одной отдуваться за вечер.

- Но вам же уже больше двадцати? - подхватила разговор Есения.

- Мне двадцать шесть.

От красноречивых взглядов из ряда - ‘бедняжка’, ‘наверняка, так и останется в старых девах’ - в горле застрял кусок лепешки. Даже Лев Леонидович не удержался, чтобы не покачать головой. Слава Единому, вскоре разговор снова вернулся к Николеньке. Отрубины ждали сына из училища домой на Сотворенские каникулы и готовились к встрече.

Ужин завершился громким выступлением Санюши - мальчик стал плеваться в няньку кашей и требовать, чтобы его спустили со стула. Сие стало благословенным освобождением от затянувшегося застолья.