Unknown

– Да… – она на секунду замолчала, словно решая, добавить ли что-то или нет, а потом продолжила: – Я не хотела отлучаться, но это было необходимо. Немного легче находиться возле тебя, когда я не голодна.

– А почему ты не хотела уезжать?

– Мне… тревожно… вдали от тебя, – ее взгляд был нежным, но напряженным, и мне стало трудно дышать. – Я не шутила в четверг, когда просила тебя постараться не свалиться в океан и не попасть под машину. Все выходные мне не удавалось сосредоточиться, я беспокоилась о тебе. А после того, что случилось сегодня, остается только удивляться, как ты ухитрился прожить целый уикенд невредимым, – она покачала головой, а потом, похоже, вспомнила о чем-то: – Ну, не совсем невредимым.

– Что?

– Твои руки, – напомнила Эдит. Я посмотрел на почти зажившие царапины у основания ладоней. Она ничего не упустила.

– Я упал.

– Так я и думала, – уголки ее губ приподнялись. – Зная тебя, можно было опасаться чего-то гораздо более страшного – и это мучило меня всё время, пока нас здесь не было. Эти три дня тянулись очень долго. Я здорово действовала Элинор на нервы.

– Три дня? Разве вы вернулись не сегодня?

– Нет, в воскресенье.

– Тогда почему же ты не была в школе? – при мысли о том, как меня изводило ее отсутствие, я почувствовал раздражение, почти гнев.

– Ну, ты спрашивал, не опасно ли мне находиться на солнце… нет, не опасно. Но нельзя выходить из дома в солнечную погоду – по крайней мере, туда, где меня могут увидеть.

– Почему?

– Когда-нибудь я покажу тебе, – пообещала она.

Я обдумал ее слова.

– Ты могла сказать мне.

Она была явно озадачена:

– Я же знала, что с тобой всё в порядке.

– Да, но я не знал, гдеты. Это… – опустив глаза, я замолчал.

– Что? – шелковистый голос Эдит был таким же завораживающим, как ее взгляд.

– Это прозвучит глупо… но… ладно, это сводило меня с ума. Я думал, что ты можешь не вернуться. Вдруг ты каким-то образом догадалась, что я все знаю, и… Я боялся, что ты просто исчезнешь. Не знал, что делать. Мне необходимо было увидеть тебя снова, – я почувствовал, что щеки становятся горячими.

Она молчала. Я взглянул на нее и увидел на ее лице страдание – словно что-то причиняло ей боль.

– Эдит, что с тобой?

– Ах… – тихо простонала она. – Это неправильно.

Я не понял ее реакцию:

– Что такого я сказал?

– Разве ты не понимаешь, Бо? Одно дело, когда я сама несчастна, но совершенно другое – когда в это настолько вовлечен ты, – она отвернулась и уставилась с тем же страдальческим видом на дорогу, ее слова обгоняли друг друга, я с трудом улавливал их смысл: – Не хочу слышать, что ты чувствуешь такое. Это неправильно. Это небезопасно. Я причиню тебе боль, Бо. Тебе очень повезет, если ты уцелеешь.

– Мне всё равно.

– Очень глупо так говорить.

– Возможно, но это правда. Как я уже сказал, мне не важно, кто ты. Слишком поздно.

Ее голос прозвучал тихо, но резко:

– Никогда так не говори. Не поздно. Я могу вернуть все обратно. И сделаю это.

Я уставился вперед, снова радуясь тому, что на мне шарф. Моя шея наверняка превратилась в скопище малиновых пятен.

– Не хочу, чтобы все вернулось обратно, – пробормотал я. И задумался, можно ли мне двигать рукой. Я держал ее неподвижно. Может быть, тогда Эдит забудет, что моя рука там.

– Прости, что поступила так с тобой, – в ее голосе слышалось искреннее сожаление.

Темнота тихо проносилась мимо нас. Я почувствовал, что машина замедляет ход, и даже сумел разглядеть знакомые места. Мы въезжали в Форкс. Вся поездка заняла меньше двадцати минут.

– Я увижу тебя завтра?

– А ты этого хочешь? – прошептала Эдит.

– Больше всего на свете, – в этих словах была настолько очевидная правда, что они прозвучали жалко. Вот тебе и изобразил неприступность.

Она закрыла глаза. Машина ни на йоту не отклонилась от центра полосы.

– Значит, я там буду, – сказала наконец Эдит. – Мне действительно надо сдавать письменную работу.

Потом она посмотрела на меня, лицо ее стало спокойнее, но во взгляде читалась тревога.

Внезапно оказалось, что мы уже перед домом Чарли. В окнах горел свет, мой пикап стоял на обычном месте, все выглядело совершенно нормально. Это напоминало пробуждение ото сна – который не хочется потерять, ради которого лежишь, крепко закрыв глаза, поворачиваешься на бок и накрываешь голову подушкой, только бы вернуться в это сновидение. Эдит выключила мотор, но я не двигался.

– Займешь мне место во время ланча? – нерешительно спросил я.

И был вознагражден широкой улыбкой:

– Это довольно просто.

– Обещаешь? – я не мог заставить свой голос звучать достаточно небрежно.

– Обещаю.

Я пристально смотрел ей в глаза и снова чувствовал себя так, словно она магнит и притягивает меня к себе, а у меня нет сил сопротивляться. И желания тоже. Слово «вампир» всё еще стояло между нами, но игнорировать его было легче, чем я считал возможным. Каждый взгляд на ее невыносимо прекрасное лицо причинял какую-то странную боль. В то же время мне совсем не хотелось отводить глаза. Вот бы узнать, так ли шелковисто-гладки ее губы, как кожа на руке…