Unknown

Я чувствую ее руки на себе, лихорадочные и настойчивые. Тянущие меня на себя и царапающие спину. Я чувствую ее. Ее горячие бедра на моих. Посасывающие поцелуи на шее.

Ее влажное тепло.

Она ахает.

Да.

Люк, да.

Мне снился сон – по крайней мере, так оно и было, пока от острого укуса в плечо я резко не проснулся и не ощутил, что начинаю входить в нее.

Лежа подо мной, она ловит ртом воздух и просит меня двигаться и погрузиться глубже. Я ощущаю себя еще заторможенным спросонья. Обхватив руками мое лицо, она притягивает меня к себе.

– Пожалуйста. Люк.

– Охренеть, – это все, что я в состоянии произнести, и все, что в состоянии подумать, когда мое зрение немного проясняется, и я вхожу глубже. – Ты меня разбудила?

Лондон хриплым ото сна голосом хихикает. Затем проводит руками по моему телу и хватает за задницу.

– Не знаю… – между резкими вдохами она продолжает: – Я вроде проснулась… – потом, приподняв бедра повыше, резко ахает: – Поцеловала тебя… – Лондон выгибает спину и стонет, когда я подаюсь назад и снова медленно вхожу в нее. – А ты был такой теплый и пах так хорошо.

Со стоном я двигаюсь вперед и назад.

– А потом… – захлебываясь воздухом, говорит она, – ты был такой твердый и перекатился на меня. Я подумала, что ты уже не спишь.

Она такая мягкая, теплая и мокрая вокруг меня, движения рук и ног такие медлительные ото сна. А я офигевший от острого ощущения гладкости простыней и ее жадных укусов на моей шее. Чувствую ее сонные посасывающие поцелуи и скользкую влагу вокруг члена. Лондон приподнимает бедра, встречая мои толчки, и мы слаженно двигаемся вместе –

так хорошо,

просто охуенно.

Застонав, я не перестаю ее целовать, погружаясь языком в ее рот и посасывая губы и подбородок. Пиздец, кажется, мы очень шумные и не перестаем говорить.

Так приятно, говорит она.

Охрененно приятно, соглашаюсь я.

Она спрашивает, какого черта я вообще решил подождать.

В ответ я нежно ее кусаю и, бормоча, признаюсь, что хотел смаковать, насладиться ею. Что хотел обращаться с ней, как с особенной.

Но она говорит мне, что это уже особенное и что это очевидно.

А потом – не останавливайся, Люк.

Не останавливайся.

Я чувствую, как улыбаюсь, прижавшись лицом к ее шее, и не в состоянии сдержать рвущийся радостный смех. Я и забыл, какие ощущения это вызывает, насколько это невероятно другое – заниматься любовью. Не просто подцепить кого-то и перепихнуться. Это не просто два контактирующих тела ради взаимного удовольствия. Это странное чувство проникновения в душу, отчего секс становится гребаным откровением.

Но подняв голову и посмотрев ей в глаза, я понимаю, что такого в моей жизни еще никогда не было – вот этого взаимопонимания, которое не нуждается в словах. Ее сбивчивый шепот всего в сантиметре от моих губ. Я чувствую себя с содранной кожей, когда она наблюдает за мной, двигающемся в ней. Для подобного опыта с Миа я был слишком молод, а потом слишком бесчувственный.

Это так хорошо

Люк

так приятно

о боже, Люк

– она повторяет это снова и снова, глядя мне прямо в глаза, и повтори она это еще сотню раз, все равно будет звучать свежо и ново. Ее голос такой хриплый. Хриплый и умоляющий. И да, это невероятно хорошо, но я знаю – может быть гораздо лучше. Знаю, со временем это станет в сотни раз лучше, но, мать вашу, тут я чувствую, что она начинает кончать – по тому, как кожа становится еще горячее и как напрягаются мышцы, как она замирает и задерживает дыхание, и вот оно: внутри нее срабатывает каскад маленьких взрывов, и, выгнув спину, она вскрикивает и вонзается мне в спину короткими ногтями.

Когда наклоняюсь насладиться прикосновением ее горячего языка к моему и вибрирующими стонами, мой разум смолкает, а тело превращается в одно сплошное безумие. Мышцы стягивает, а освобождение нарастает, сконцентрировавшись внизу и блокируя любую мысль. Остается только чистый гребаный восторг от того, что я с ней.

Я вхожу глубже и со стоном кончаю, выгнувшись назад и видя, как она не отрывает от меня взгляд – сонный и довольный. Проведя руками по моей груди и животу, Лондон обнимает меня за талию, удерживая меня над собой.

Внутри себя.

И тут у меня в уме начинает настойчиво зудеть мысль: я кончил в нее.

– Лондон, я ничего не надел.

Прижавшись поцелуем к моей шее, она говорит:

– Я на таблетках.

Это отлично, но мне все равно нужно заверить ее:

– Я совсем недавно проверялся…

– Тс-с-с, – уткнувшись лицом в мою шею, отвечает она. – Ты не стал бы так делать, если бы не был уверен в безопасности.