Unknown

— Я думаю, я слегка влюбился в тебя еще в первый раз, когда увидел тебя в Нью-Йорке. На тебе было то сексуальное белое платье и какие-то фиолетовые туфли, и ты выглядела одновременно и хладнокровной и горячей. — Он нахмурился. — Это вообще имеет смысл?

— Как ни странно, да. И эти туфли не фиолетовые. Это лиловые Gucci. А теперь, к слову об одежде, можно мне уже раздеться?

Он усмехнулся.

— Да. Но я сам сделаю это.

Она легла на свою половину кровати, когда он расстегнул ее маленькую юбку и стянул вниз. Он расстегнул золотые сандали, позволяя им упасть на пол. Джулия вздрогнула, когда он провел руками вверх, и стал массировать обнаженные половинки ее попки.

— Думаю, теперь я должен тебе трусики, да? — прошептал он ей на ухо. — Хотя этот хлипкий кусочек ткани, который ты одела, был не очень то прочным.

Она застонала, пока он ласкал мягкую плоть ее ягодиц.

— Это La Perla, ты похотливый мальчишка. $55 которые ты сорвал с моего тела.

Натан покачал головой в недоумении.

— За такую маленькую вещь? Детка, из тебя просто вытаскивают деньги. Но я более чем счастлив купить тебе такие же. До тех пор, пока только я смогу их видеть.

Она повернула голову, чтобы украсть поцелуй.

— По рукам. А теперь, почему бы тебе не закончить с моей одеждой? Ты еще выполнил не все свои обещания, мистер.

Он слегка повозился с застежкой бюстье, а потом быстро снял его. Она задохнулась, когда его руки скользнули к ее груди, а его губы ласкали ее шею.

— И что же это может быть за обещание, милая моя?

Джулия с трудом дышала, пока он пощипывал ее соски, а его язык смаковал ее ухо.

— Ты обещал, о, Боже, трахнуть меня, отшлепать и съесть. И, ах, так хорошо, ты, ах, не выполнил весь список.

Он перевернул ее на спину и навис над ней, скользя рукой по ее животу.

— Ну, я ничего не говорю просто так. И я действительно думаю, что ты заслуживаешь порки, детка. Ты сегодня была очень, очень плохой девочкой.

Она раздвинула ноги, пока он пальцами поглаживал ее лобок.

— Ммм, но я сделала это для тебя. Думаю, я заработала еще один раунд.

Натан скользнул двумя пальцами глубоко в ее промокшую киску.

— Ты такая мокрая, что у меня займет вечность, вылизать тебя досуха. И когда я закончу, ты будешь еще более влажной.

Голова Джулии упала назад, когда он добавил третий палец, продолжая двигаться вперед-назад в ускоренном темпе.

— Для тебя я всегда мокрая, Натан, — хрипло сказала она. — Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой, все, о чем я могу думать, как твой большой член жестко берет меня, и только от одной этой мысли я становлюсь влажной.

— Иисус. — он поцеловал ее живот. — Ты такая горячая штучка, Джулия. И каждый раз, когда я тебя вижу, я возбуждаюсь. Особенно от этих сексуальных платьев и высоких каблуков, которые ты носишь. Ты специально одеваешься так, чтобы подразнить меня?

Она толкнулась бедрами к нему.

— Просто хотела убедиться, что ты в курсе чего лишаешься, дорогой.

Он зарычал.

— Я обязательно отшлепаю тебя за это. Но сначала.

Она схватила его за волосы, останавливая, когда его рот приблизился к ее клитору.

— Натан, подожди. Сначала я должна помыться. Я вся липкая.

— Мне плевать. Я хочу узнать каковы на вкус мы вместе. Моя сперма и твои соки. Держу парик, это вкусно.

— О, Боже, — закричала она, когда его язык скользнул внутрь ее горячего, влажного влагалища. Ее плоть была уже сверхчувствительна после жесткого секса, которым они занимались, и она дрожала от каждого движения его языка. Он облизал внутреннюю часть ее бедер, убрал липкие следы спермы, а затем уткнулся лицом в ее мокрые складки. Он взял губами ее и без того чувствительный клитор, и стал жестко посасывать, и она развалилась на части от очередного оргазма. Но он был неумолим, его язык продолжал поглощать ее снова и снова, пока ее тело дрожало.

Она схватила его за голову.

— Больше не могу, — прошептала она. — Для меня это слишком.

Он все еще держал ее за бедра.

— Еще раз. Позволь мне доставить тебе удовольствие, детка. А затем я снова возьму тебя. У меня такое чувство, что я смогу заниматься с тобой сексом всю ночь напролет. Вот как я возбужден.

Она застонала, когда его голова снова упала между ее ног. На это раз он то облизывал ее, то трахал своими пальцами, посасывая ее клитор и лаская его своим большим пальцем. Она была настолько мокрая, что ее соки струились по бедрам, и он не успевал облизывать их. Когда она снова достигла пика, ее тело оторвалось от матраса, а крики, которые вылетали из ее рта, были слабыми и почти жалобным.