Unknown

— Я подслушала, что говорили люди на сегодняшней вечеринке. Они говорили, что ты снова будешь ночевать у Алексы дома сегодня.

Он испустил долгий, громкий звук, наполненный раздражением.

— Да, время от времени я ночую у нее. Но только у нее. Она никогда не оставалась на ночь здесь. Она никогда не была в нашей… э-э, моей кровати.

Брианна кивнула, соглашаясь, но при этом выглядела грустной. Он все еще не верил, что это происходит на самом деле, и точно не мог сказать какие чувства испытывает к ней. Столько вопросов крутилось у него в голове: «Почему она оставила меня? Почему позволила мне поверить, что была мертва в течение трех лет? Зачем она прокралась ко мне в дом? И если бы у нее были плохие намерения, зачем ей отдавать за меня жизнь?»

Он все еще стоял рядом со входом, руки на бедрах и пытался смотреть куда угодно, только не на нее, потому что сейчас она снова выглядела его Брианной. И несмотря на все это, его убивало, чтобы он может стоять так близко к ней, но при этом чувствовать себя таким далеким. Он так долго оплакивал ее, мечтая, чтобы она хотя бы на один день вернулась к нему, но теперь это все напоминало просто ночной кошмар.

Ему пришлось заставить пройти мимо нее, именно благодаря этим своим качествам характера, он смог построить свой бизнес, скрывая чувства, и по правде он был очень хорош в этом. Мысль о том, что она обратилась в программу зашиты свидетелей, а не к нему, была для него слишком удручающей, потому что так она ставила под сомнения его способности. Она предпочла довериться кому-то другому, кого совсем не знала, кто не любил ее, так как он. Другому человеку, который не был вынужден жить без нее три года.

Его гнев от всего этого даже не собирался сходить на нет, а только усиливался, достигая точки кипения.

— Знаешь, Брианна, я все еще очень зол. Ты хоть представляешь себе, через что я прошел? Когда мне сообщили, что самолет, в котором ты была взорвался! Я пришел к тебе на панихиду. ... Твои друзья и семья — они были убиты горем! А ты была жива и здорова все это время, прячась в Колорадо! Пока мы все хоронили и оплакивали тебя! Как я должен на это реагировать?

Ее голос звучал низко, но нежно, хотя и... слабо, он едва слышал ее через всю комнату.

— Я не хотела причинять тебе боль. У меня не было выбора, Ной. Я не знаю, что еще сказать.

— А что если этого недостаточно? Я заслуживаю большего ответа, чем этот! Черт возьми, даже Бул и Рэбел заслуживают лучшего ответа, чем то, что ты говоришь. Ты бросила всех нас. А как насчет меня? Меня? И ты можешь мне только сказать: «Я не хотела тебя обидеть»? Но ты это уже сделала!

Он знал, что до конца еще не проанализировал ситуацию, но было слишком много незавершенных вопросов, поэтому он даже не пытался сдерживаться.

— Он бы подверг твою жизнь опасности, если бы…

Он еле сдерживался, чтобы не взорваться.

— Чем я занимался, когда встретил тебя? Чем я зарабатываю сейчас на жизнь? Не надо мне вешать лапшу на уши! Ты не настолько доверяла мне, чтобы попросить у меня защиты! Но ты легко доверилась незнакомцу, который смог тебя защитить.

Она понимала, что лучше не реагировать своей болью и гневом на его, поэтому еще больше понизив голос, попыталась объяснить:

— Знаю, Ной, ты профи. Разница в том... у тебя есть хорошее представление о том, кто является твоим врагом, даже когда мы впервые встретились.

— А сейчас у меня нет этого представления. Так что ли? И ты думаешь, я должен в это поверить?

Она обхватила себя руками, как будто пыталась защитить себя и удержать в сохранности.

— Ной, попытайся вспомнить, как все было между нами до того, как все произошло. У тебя не появлялись сомнения в моей любви к тебе?

— Я доверял тебе тогда, — от произнесенных им слов, она поняла, что в то время он доверял ей, но сейчас он не был уверен в этом.

— Задумайся на секунду, Ной. Зная, как я к тебе относилась, зачем я бросила все, все самое ценное в своей жизни, если бы у меня был другой выбор? Вы... парни... вся моя семья, Ной. Каждый, кто когда-либо имел для меня значение! Я бросила все и была совершенно одна все это время. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Могла ли я совершить такое, если бы у меня был другой выбор?

Ной попытался обдумать ее слова с разных ракурсов. Он чувствовал, что его уже однажды надули, и ему не нравилось чувствовать себя дураком. Но сейчас он не мог придумать ни одну причину, почему она исчезла, чем та, которую озвучила, поэтому он ответил:

— Допустим.

— Позволь мне спросить тебя другим образом. Что бы ты предпринял, чтобы обеспечить мою безопасность... тогда, когда... ты меня еще любил? — она закусила изнутри щеку, чтобы снова не заплакать, но с треском провалилась.

Злость, бурлившая в нем, на ее вопрос о его любви к ней только возросла, и он с рыком выпалил: