Университет

— А ты когда-нибудь оглядывался по сторонам? Думаешь, в городе, где мы живем, творится меньше? Преступникам кругом лафа!

— Да, я не слепой и не глухой... Но ведь это как-никак университет! Храм науки! А судя по твоим словам, он ничем не лучше бандитского квартала...

— Да, да, Бреаский университет — самый настоящий бандитский квартал. И даже хуже. Кейт начал резать ветчину.

— Так значит, Ирвин? — с сомнением спросил он.

— Только Ирвин. Теперь существует новая система — ты получаешь ссуду на учебу от городского совета, а затем отрабатываешь бесплатным трудом на благо города. Так что, если постараться, деньги можно раздобыть.

— Ага! Очень умное предложение! Значит, мне придется три года горбатиться на город, сажать деревья и подметать улицы, чтобы получить возможность учиться в университете?

— Альтернатива — не учиться и всю жизнь работать мелким клерком без какой-либо перспективы. Рассерженная Фейт замолчала. Замолчал и Кейт. Через некоторое время он откашлялся и нерешительно спросил:

— Послушай, а если бы отец был жив... он был бы за то, чтобы я учился в университете?

Фейт решительно кивнула головой и ответила брату другим, более ласковым тоном:

— Я уверена на все сто, что он хотел бы видеть тебя образованным человеком.

— А вот мамаше наплевать...

— Да, — согласилась Фейт, — мамаше наплевать. А для меня это важно. Очень важно. Кейт кивнул.

— Знаю, — сказал он.

Это было произнесено в его привычной устало-равнодушной манере, которую он усвоил себе в последние года два-три. Однако на лице брата Фейт заметила что-то вроде благодарности... или, скажем так, намека на благодарность... Кейт не способен открыто показать, что его трогает чья-то забота. Но она угадала, что в глубине души он искренне тронут. Ну и слава Богу. Ей достаточно хотя бы намека на взаимопонимание и любовь...

— Ладно, поглядим телик — и спать, — сказал Кейт.

Фейт кивнула. Они вернулись в комнату и молча смотрели телевизор, а потом разошлись по своим комнатам.

3

Чэпмен Клементс встал со скамейки и в свете фонаря в который раз посмотрел на свои наручные часы.

Двадцать сорок пять.

Занятие должно было начаться в двадцать тридцать. Но ни один студент к назначенному времени не явился.

Клементс напрасно ждал своих учеников в древесном питомнике и в растерянности гадал, что же теперь делать. Было ясно, что никто из студентов не придет.

Профессор затравленно посмотрел через открытые ворота древесного питомника в сторону почти пустой автостоянки.

Неужели он забыл предупредить студентов об этом практическом занятии? Как его могло угораздить? Правда, после утреннего визита Бакли Клементс стал рассеяннее прежнего. Он постоянно вертел в голове сказанное. Хотя Бакли говорил уклончиво, невнятно, Клементс уловил главное — обеспокоенность "ситуацией" в университете. Вполне понятно, почему он забыл проинформировать семинар — голова не тем была занята...

Нет, напрасно он на себя грешит. Он помнит, как написал на доске крупные цифры "20.30", а после этого раздал всем брошюрки о южно-калифорнийских животных, ведущих ночной образ жизни.

Стало быть, причина неявки — апатия студентов.

Именно ее Бакли называл одним из грозных симптомов надвигающейся беды.

Апатия апатией, но хотя бы два-три человека должны были прийти, раздраженно подумал Клементс.

Ладно, подождет еще десять минут.

Он обвел взглядом древесный питомник. Ни души. На темном ночном небе горели звезды, блекло-золотые из-за смога. Темно, холодно и одиноко... Да-а, отменный получается день рождения! Под стать мрачному имениннику. Сегодня ему стукнуло тридцать пять, а чего он добился в жизни, чего достиг?

Ничего.

Большинство великих ученых к тридцати пяти годам уже совершили свои эпохальные открытия.

(Сейчас, в нормальном состоянии, Клементс уже не помнил о своем "гениальном" открытии секса при помощи насекомых.) Да и в других областях... Те же "Битлз", когда им исполнилось по тридцать пять лет, уже пять лет как были в ссоре, и лучшие песни уже были спеты...

Самое грустное, что ему не с кем разделить даже эти горестные мысли. У него нет ни жены, ни подружки... и никакой надежды, что кто-то появится на горизонте в ближайшее время. Коллеги, которых он называл друзьями, на самом деле были всего лишь приятелями, а его родители и настоящие друзья жили далеко — в штате Огайо, где он родился и вырос.

Тридцать пять.

Середина жизни. На полпути к семидесяти.

И еще не известно, доживет ли он до семидесяти. Оба его деда умерли, когда им было чуть за шестьдесят. Вполне вероятно, что он прожил уже больше половины своей жизни...

Господи, дни рождения навевают такую неизбывную тоску!

Возможно, именно поэтому никто из студентов не явился на лекцию. Возможно, подобные мрачные мысли посетили их всех, и они сидят по домам и горюют... А может, его студенты как-то проведали, что у преподавателя сегодня день рождения и приготовили ему сюрприз — спрятались за кустами и вот-вот дружно выскочат с веселым криком...

Клементс внимательно огляделся. В древесном питомнике не было никаких признаков жизни.