Универсальный солдат

"Додж" съехал с дороги и, мягко шурша колесами по песку, покатил вдоль аэродрома. Хью вглядывался в сияющие огни прожекторов, пытаясь разобрать, сколько охранников сторожит этот лагерь, а, соответственно, и каковы их шансы на успех. Он успел заметить по меньшей мере четверых, вооруженных М-16 солдат, когда Ронни направила машину к стоящему в дальнем конце полосы "локхиду". Громада самолета повергла Хью в дрожь. - Ух, ты, - прошептал он, - вот это да. Такого гиганта я вижу первый раз в жизни. "Додж" миновал смотровую будку - деревянное строение, передняя стена которого состояла из стекла, стоящие штабелями бочки из-под горючего, и покатил к "джипам", замершим группой на взлетно-посадочной полосе. Чуть глубже, за "джипами" и "локхидом", пряталась в темноте огромная стальная коробка кузов грузовика-трайлера. - Да, эти ребята любят все большое, - прошептала Ронни. Массивная кабина выступила из мрака, словно оскалившаяся морда злобного животного. Решетки радиатора блестели никелировкой, подобно длинным острым клыкам. Фары поблескивали, улавливая свет прожекторов, и, казалось, эти круглые глаза неведомой твари внимательно и настороженно следят за незваными гостями. Хью ощутил новый прилив тревоги. Его пугал этот "динозавр" трайлер со своей, затянутой бронепластинами, кабиной. В нем чувствовалась злая непонятная сила. Тревога в груди оператора уступила место страху. Он накатывал, словно прибой, становясь сильнее, и отступал, но не уходил совсем, а оставлял после себя серую грязную пену. Налетевший из пустыни ветер швырнул в стекло "доджа" горсть песка. Хью вздрогнул и испуганно оглянулся. Ему показалось, что за толстой портьерой ночи спрятался кто-то страшный, костлявый, наблюдавший за ним тускло светящимися провалами глаз. Ветер поскребся в дверцу машины, словно просил пустить его внутрь. "Уааааоооо..." - стонал он на улице умирающим пустынным зверем, закукливаясь в паутину темноты. Оператора затрясло. Теперь он был уверен - их ждет что-то очень плохое. Все его реалии рухнули, уступив место тому, что он называл предрассудками. ЭТО было настолько сильно, что Хью начал успокаивать себя, шепча одними губами: - Господи, парень, что ты дергаешься? Все нормально. Ты же цивилизованный человек, живешь в цивилизованном мире. Перестань нервничать. Ронни не думала ни о чем подобном. В ней проснулся инстинкт охотника. Так случалось всегда, когда она подбиралась достаточно близко к объекту своего репортажа. Щекочущее острое чувство, будоражащее не хуже, чем бокал хорошего вина. Ронни обожала такие моменты. Ноздри ее начинали трепетать, словно она действительно шла по свежему, еще не успевшему остыть следу. "Додж" продолжал настойчиво ползти вперед. - Ронни, Ронни, - торопливо зашептал Хью, - что ты делаешь? Мы и так слишком близко! Нас заметят! Машина остановилась у зыбкой границы, очерченной светом прожекторов. На той самой грани, где электрический день переходит в настоящую ночь. - Нам здесь нечего делать! - Сколько охранников! Ты видишь? Смотри, а? - восторженно прошептала девушка. - Ты видишь? Теперь, когда они подобрались достаточно близко, Хью смог оценить реальные размеры трайлера. - Ничего себе домик на колесах, - выдавил он. В его голосе не было восхищения или удивления. В нем был только страх. Страх и почти инстинктивное поклонение большому, а значит, очень сильному противнику. - Отлично. Просто здорово! - из Ронни так и била энергия. Похоже, ее совершенно не трогало то, что через несколько минут она может оказаться лицом к лицу с вооруженными солдатами. "О, боже! Они ведь запросто могут пристрелить нас", - с ужасом подумал Хью. Шутка насчет "пули в затылок" оборачивалась дурной страшной стороной. - Если увидишь что-нибудь подозрительное, заводи машину, О'кей? - сказала ему девушка. О'кей, - неохотно буркнул оператор. Он хотел объяснить этой "дымящейся красотке", что уже увидел много подозрительного и с удовольствием "смотал бы удочки" прямо сейчас, но, увидев лицо Ронни, промолчал. Черт! Она, похоже, не представляет, в какое дерьмо мы влипли. Она даже не догадывается! Хью тяжело вздохнул и покачал головой, глядя, как девушка навинчивает телескопическую насадку на объектив своего "кэнона".