Универ

Казнить нельзя помиловать

С доцентом Еленой Денисовной Дворкиной, научным руководителем в аспирантуре Дианы, Университет решил расстаться навсегда. Не стал продлевать с ней трудовой договор. Из-за того, что ей, по мнению руководства, пора на заслуженный отдых.

Руководство нисколько не смутил тот факт, что пятидесятитрехлетняя преподаватель – самый молодой пенсионер на кафедре. Это в то время, когда в Универе полно преподавателей в возрасте за семьдесят. И никого не смутило, что доцент Дворкина готовится защищать докторскую диссертацию. Что она – автор множества научных публикаций. А как преподаватель читает студентам несколько разработанных ею же авторских курсов.

Городской суд восстановил преподавателя на работе. Осталась без удовлетворения и апелляция, которую юрист Университета направил в Верховный суд.

Но, как оказалось, рано говорить о хеппи-энде, ой как рано.

Решение, восстанавливающее Дворкину на работе, прозвучало в зале суда в пятницу. В понедельник преподаватель пришла в университет, чтобы сдать в отдел кадров соответствующие документы. Затем отправилась на кафедру. Там ей явно были не рады. Руководство кафедры Университета не торопилось возвращать Елене Денисовне нагрузку. Как оказалось, ее авторские курсы уже распределили между другими сотрудниками и возвращать все «на круги своя» никто не спешил.

Тут как раз подошла дата предзащиты докторской диссертации доцента Дворкиной. Руководство Университета категорически отказалось предоставить Елене Денисовне однодневную командировку в Санкт-Петербург, мотивируя это тем, что ее поездка на предзащиту не представляет интереса для Университета. Тогда преподаватель написала заявление на отпуск за свой счёт. Однако за пару часов до отправления поезда ей позвонили и сообщили, что ее заявление не получило положительной визы Ректора, и она не имеет права куда-либо выезжать.

Дворкина всё же отправилась в Санкт-Петербург, решив, что «не крепостная, чай». Её научным руководителем является профессор, заслуженный учёный с мировым именем, ведущий филолог страны, и подводить его было бы, по меньшей мере, не вежливо.

Вернувшись из Санкт-Петербурга, Елена Денисовна узнает, что, снова уволена, оказывается, уже дважды злостно нарушив трудовую дисциплину.

Преподавателя обвинили в опоздании в тот день, когда она пришла повторно оформляться на работу. За это доценту объявили выговор. Ну, а главным нарушением трудовой дисциплины была признана поездка Дворкиной на предзащиту, несмотря на предоставленную в Санкт-Петербургском Государственном Университете объяснительную записку.

Как выяснилось в судебном процессе, несколько лет назад Ученый совет Университета единогласно проголосовал за то, чтобы оказывать доценту Дворкиной всяческую поддержку в вопросах поступления в докторантуру. А само обучение происходило за счёт средств федерального бюджета в рамках целевой программы.

Юрист университета категорически возражал на суде против выступления свидетелей, которые в злосчастный понедельник видели Елену Денисовну в университете утром и могли подтвердить ее присутствие.

А найти людей, которые не побоятся выступить в суде в ее защиту было очень непросто. Коллеги говорили: « Это административный произвол. Мы видим, что с вами поступают несправедливо. Но в суд не пойдем, потому что нас тогда тоже уволят!"

Процесс по иску Елены Дворкиной к Университету длился больше шести месяцев.

После первого возвращения на работу Елене Денисовне открытым текстом сообщили, что работать спокойно все равно не дадут.

Во второй раз преподаватель вышла на работу сразу же после окончания судебного заседания. В качестве поручения заместитель заведующего кафедрой приказала Елене Денисовне в течение четырех часов написать рабочую программу, которая обычно пишется преподавателем, читающим курс, в течение семестра.

Спустя несколько дней, когда Елена Денисовна шла на пару, в коридоре ей сообщили, что она попала под сокращение. После этого на занятиях она потеряла сознание. “Скорую» вызвали студенты.

Диана, несмотря на сложные прежде взаимоотношения с научным руководителем, искренне ей сочувствовала. Понимала, что так несправедливо могут поступить с каждым, кто посмотрел как-то не так, высказался не совсем лестно, да просто из-за лживой сплетни, подлого навета. Ведь только самый глупый заяц думает, что если он будет себя хорошо вести, то волки его не съедят.

В кулуарах шептались: «Сократили относительно молодую женщину, перспективного ученого, чтобы самим побыть на трех должностях и хапать из неисчерпаемой государственной кормушки. Кроме методичек для студентов, напечатанных на своей множительной базе, публикаций в мировой научной литературе у руководящих сотрудников нет, потому как нечего публиковать. Нет цитируемости работ и в мировых научных изданиях. А это основной показатель даровитости или бездарности в научных кругах».

Шквал негодования в университетской среде постепенно набирал мощь.

Потери