1Горе уличным детям… о, горе! ОниНе родимые груди сосут,Не рожек с молоком — больше слезы одни.Злой мороз щиплет плечи им ночи и дни;Непосильные скорби и трудГонят краску и жизнь с миловидных их лбов…И растут так, растут день за днемЭти дети греха, без молитв и крестов,Без любви, без утех, без участливых слов,Без вождя, что мы честью зовем!И растут так, растут… словно черви в тени!И, что змей в ясный солнечный день,К ним отовсюду ползут лишь пороки одни.И уходят душой в те пороки они,В ту змею, что, как черная тень,Что, как гидра, мрачит жизнь больших городов.Мнимый нищий, канючащий грош,Негодяй, недостойный герой кабаков,Хитрый плут под личиной простых добряков,Злой грабитель, точащий вам нож, —Это — все, все они, дети улиц родных!На галерах, в тюрьме, а поройИ в тисках гильотин, всюду встретим мы их,Тех детей, не имевших у люлек своихБожьих ангелов, ласк и родных!2Мир уличным детям!Их ждет благодать!Нет сирых: на крик их сошлаС небес к ним мать Бога — и смыла опятьС их лиц молоком милосердья печатьГреха, отверженья и зла.Уж больше ни бедность, ни ложь, ни позорНе станут тревожить их сон,Чтоб влить и в сердца их, как в тело и взор,Отраву порока. О, нет, с этих порИ сладок, и тих будет он!Любовь с милосердьем — два стража его…И позже, когда в их крови,В сердцах их проснется сознанье всего,Любой за любовь ту себя самогоОтдаст всего делу любви!И рай вновь наступит тогда на земле:Все честное дело найдут,И те, что всю жизнь пресмыкались во зле,Свой мед, уподобясь полезной пчеле,В общественный сот понесут!3Но кто ж он, тот Ликург, тот мудрый полубог,Что жалких куколок спас в сердце благородном?Что землю показал червям земли голодным?Что мог осуществить химеру? Кто, как Бог,Дал тем любовь родной, кто знать ее не мог;Дал честь и имя тем, кто был рожден безродным…Ужель один из тех, что гонят жизни тьмуСияньем собственным? Из тех лже-Прометеев,Что корчат из себя каких-то Моисеев?Любовь их к бедняку родна лишь их уму,И гордость этих дней новейших фарисеевЛишь может раздражить, но не помочь ему.Кто он? То — тот герой, чье слово в миг одинВенчало скорбный Лувр, обвитый повиликойНадежд Людовика и Валуа! Тот сынПобед, что дважды спас страну, изгнавши дикийКульт зверств! Что из рабов кнута и гильотинВновь сотворил народ, народ, как сам — великий!То — ты, Наполеон, чье имя все устаТвердят восторженно от яслей до чертога!То — в мантии твоей, носящей, волей Бога,Судьбы Европы всей, укрылся сирота,Как сын твой собственный, с мечтой, что нищетаНе перейдет всю жизнь уж вновь его порога!Но ты не одинок, — о нет! — Наполеон,Был в этом подвиге великом и едином:Хранитель-ангел твой посеял в сердце львиномТу славу, что затмит величье всех времен,Как некогда затмить блестящий ПарфенонСмог скромный Назарет, взнесенный Божьим Сыном!4И вот, дети улиц, вы все спасеныВ той мантии Цезарем смелым!Любовь, уваженье к законам страны,Отвага и доблесть отныне должныСтать вашим грядущим уделом!Вы всем теперь вправе вскричать в унисон,Кто б дерзко об имени вашемСпросил вас: "Оставьте иронии тон!Нам Франция — мать всем, а нашимОтцом был сам Наполеон!"