Умру вместе с тобой

– Но здесь на пленке не Хохловская. Здесь Изи и Афия. И обе они убиты. – Миронов позвонил по номеру начальнику охраны клуба, который тот им дал. – Я пленку эту пока изымать не буду. Но вы ее сохраните, возможно, она понадобится следователям.

Они шли на стоянку к разбитой полицейской машине.

– Нам надо об этом поговорить с Романовым – о том, что Феликс нам солгал, – объявил Миронов задумчиво. – Что он сам обо всем этом скажет? Видимой причины убивать у Феликса их обеих нет. Но факт остается фактом – они обе убиты, а он с ними общался, он и сам этого не отрицает. Но про клуб почему-то соврал. Я завтра позвоню в фонд Романова и попрошу его о встрече. И вы, Катя, пожалуйста, будьте со мной там. В любом случае мне нужен будет свидетель этого разговора. Романов все же человек очень известный. И я… я его уважаю. Очень уважаю. Если его приемный сынок лжет, я просто не хочу, чтобы… Короче, надо с ним сначала поговорить, прежде чем впутывать его сына в дело об убийстве.

– Хорошо, если он согласится нас завтра принять, я с вами. – Катя кивнула. – Романов и для вас герой, как я вижу. Не только для Феликса.

– То, что он тогда сделал в школе, не сделал никто ни до него, ни после. И чем больше проходит времени с тех пор, тем это ярче видно. Если уж быть совсем откровенным – он мне нравится как человек и политик. За ним бы я пошел. Да, вот за ним. Ни за кем другим. Это дело, которое мы сейчас расследуем, оно запутанное и… какое-то ненормальное, фантастичное. И очень-очень темное. Так вот, я не хочу, чтобы из-за каких-то пустых беспочвенных подозрений на имя Романова была брошена тень в связи с этим делом.

– Я вас понимаю, Володя. И то, что это дело не совсем нормальное, я тоже чувствую. – Катя вздохнула. – Там, в доме Изи, я вела себя непростительно. Непрофессионально. Истерически. Прошу извинить меня за это.

– Я сам там струсил, – признался Миронов. – И в морге тоже. Кстати, про дом… Дачу эту дмитровские коллеги «пробили» – дом Изи Фрияпонг снимала на свое имя у стариков-пенсионеров. Они оба бывшие бизнесмены, сейчас он тяжко болен, они на своей даче уже два года как не были. Даже не в курсе, что их арендаторша там забор новый построила – ворота сзади у леса и калитка в кустах замаскирована. А машина у Изи по доверенности. Владелец – торговая фирма из ЮАР, занимающаяся поставками африканского чая ройбуш. Они сказали, что им сейчас транспорт не нужен и сдавали машину в аренду мигрантам из Африки.

Активность Миронова распространилась и на следующее утро. Ровно в девять он переступил порог пресс-центра ГУВД – без звонка и сообщил Кате, которая только явилась на работу, что в десять их ждет у себя в офисе в фонде Валентин Романов, которому Миронов сумел дозвониться вечером.

– Никаких отговорок с его стороны, сказал – приходите, раз надо. – Миронов оглядывал кабинет пресс-центра. – Так что нам пора, туда опаздывать нельзя.

Катя и сама это понимала. До Озерковской набережной, где располагался фонд, они доехали на такси.

– Вчера вечером закончили вскрытие, – сообщил Миронов. – У Изи две травмы – челюстно-лицевая, которую мы с вами видели, и закрытая черепно-мозговая, ставшая причиной смерти. Удар большой силы неизвестным предметом.

– И следов никаких вокруг машины.

– Патологоанатом обнаружил осколки стекла в ее челюсти. Это что-то совсем уж непонятное.

– Почему? – Катя тревожно смотрела на него.

– А как они туда могли попасть? Я это спросил у эксперта. Он мне – при ударе в челюсть. То есть как же это? Там же окно автомобиля. Надо было сначала его разбить дубинкой или битой и только потом ударить Изи. А получается, что удар произошел одновременно – выбили стекло и раздробили челюсть, так что часть выбитых осколков оказалась глубоко в ране.

– Я не совсем понимаю.

– Да я сам не понимаю. Но патологоанатом сказал – только так это возможно.

Фонд Романова занимал четырехэтажный отремонтированный особняк, расположенный у моста напротив Дома музыки и Павелецкого вокзала, с окнами на мост, на канал и Москву-реку. Внизу сидел пенсионер-охранник, никаких там крутых ЧОПОв – секъюрити. Он пропустил Миронова и Катю, указав на лестницу – второй этаж, там приемная и кабинет. Внутри в особняке в стиле модерн все было со вкусом отреставрировано. Они прошли мимо большого зала-библиотеки, еще одного зала, больше напоминающего биржу с брокерами. Миновали небольшой конференц-зал и попали в приемную.

– Да, да, Валентин Всеволодович ждет вас, он меня предупредил, – за столом суетилась и что-то искала среди папок пожилая полная секретарша с ниткой искусственного жемчуга вокруг увядшей шеи. – Никак найти не могу… куда я их дела, только что положила… очки…

– Вот они. – Катя увидела очки и вытащила из-под папки. – Пожалуйста.