Умри со мной

Хорошо бы удалось хоть ненадолго заснуть! На семь утра назначено совещание, а после — еще один трудный день. Но Тарталья был весь на нервах, взвинчен до предела, в голове гудело. Он распустил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и отправился на кухню выпить. И что такое творится с женщинами? Не довольствуясь тем, что выскочили замуж сами, они, обретя статус замужних дам, только и занимаются тем, что сватают других. Николетта прямо одержима идеей женить его, и его кузина Элайза, сестра Джанни, ничуть не лучше. Знай твердят ему, что еще несколько лет — и ему стукнет сорок. Веха, которую они воспринимают как некий водораздел, хотя для него эта дата ровным счетом ничего не значит. Отчего его родственницы никак не возьмут в толк, что он вполне счастлив и доволен своим нынешним положением? Почему не оставят его в покое?

Счастлив? Ну, во всяком случае, не несчастлив, размышлял Тарталья, откупоривая бутылочку сицилийского вина «Неро д'Авола», подаренную ему Джанни на день рождения. Утренняя встреча с Фионой Блейк всколыхнула в нем целую гамму чувств. Ну почему его вечно влечет к женщинам сложным, душа которых остается для него потемками? Почему ни разу не заинтересовала милая, безыскусная натура вроде Донован?

Вино глубокого темно-фиолетового оттенка искрилось в бокале, запах его дурманил голову, на вкус оно оказалось пряным и весьма пикантным. Отхлебнув большой глоток, Тарталья покатал жидкость во рту, смакуя, наслаждаясь острым ароматом. А винцо-то роскошное, подумал он, делая следующий глоток. Да уж, в вине Джанни толк знает… Возможно, Марк излишне жестко повел себя с Фионой, но он ужасно взбесился из-за Мюррея. А что ему Мюррей? На фиг его! Сейчас, конечно, уже совсем поздно, но Тарталье вдруг так захотелось позвонить Фионе! Например, извиниться за утренние намеки. Приятно будет услышать ее голос. Но тут ему вспомнилось кольцо у нее на пальце. Нет. Какой смысл! Она сделала свой выбор, надо выбросить ее из головы.

Марк вошел в гостиную, поставил композицию группы «REM» «Вокруг Солнца» и приглушил свет. Устроившись посередине большого удобного дивана, сбросил туфли, закинул ноги на кофейный столик и прикрыл глаза. Ниоткуда возник Генри, прыгнул Марку на колени и, громко мурлыча, свернулся тугим бледно-бежевым кольцом. Отхлебнув еще вина, Тарталья закурил сигарету. Он старался целиком погрузиться в музыку, наблюдая, как, змеясь, плывет к потолку дым. Звук отличный. Музыкальный центр, конечно, обошелся ему недешево, как, впрочем, и мотоцикл, но ведь он эти деньги заработал, верно? И отчитываться в своих тратах Тарталье, слава богу, не перед кем.

Позвонила Донован, рассказала о встрече с Рози Чэпл. Марк тут же перезвонил суперинтенданту Корнишу, кратко осведомив начальство о том, что они накопали. Корниш был не из тех, кто бурно выплескивает эмоции, но сейчас, когда Тарталья выложил ему свою теорию о предполагаемой серии убийств, одним из которых стала смерть Джеммы, здорово распсиховался. Предоставить дополнительных людей для просмотра отчетов о сходных самоубийствах Корниш наотрез отказался: он не сможет оправдать такие расходы, обосновывая их «чистой интуицией». Однако пообещал приехать завтра утром в Барнс, на совещание, явно желая держать расследование под пристальным контролем. Про себя Марк очень понадеялся, что этим утренним визитом участие начальства в расследовании и ограничится. В отличие от Кларка, Корниш опыт в делах об убийстве имел мизерный: в чинах он поднялся, служа в других отделах. Пусть уж суперинтендант управляется с прессой — Тарталья согласен подробно информировать его о ходе расследования. Но вот непосредственное каждодневное руководство Тарталье желалось бы осуществлять самому, без постороннего вмешательства.

Марк продолжал ощущать тяжесть в желудке — там ворочалась дважды разогретая лазанья — и гадал, удастся ли ему заснуть. Зря он, конечно, соблазнился, но после опроса Крамера голод буквально вгрызся ему в кишки, он готов был проглотить что угодно. С Крамером им пришлось повозиться, но под конец тот все-таки сломался, когда понял, что им известно про предсмертную записку. Тарталья от всей души сочувствовал этому человеку. Записку Крамер им отдал — написана детским почерком Джеммы на бумаге с узором в цветочек и аккуратно вложена в розовый конверт, адресованный Мэри Крамер. Ничего нового записка, всего лишь точная копия уже известного полицейским текста Тома, им не открыла. Алиби Крамера и двух его друзей проверили, после чего отчима Джеммы отпустили, пропесочив по первое число за утаивание улик. Крамер оказался пустышкой. Искать убийцу Джеммы придется где-то в другом месте.

9