Умри со мной

Телевизионщики — как стая жадного воронья; да ведь от таких дел прямо тошнит, подумала Донован. Но какого же хрена бездействует полиция? Акт о самоубийствах, принятый более сорока лет назад, не предвидел появления интернета и его возможностей. Так что на данный момент, увы, нет ничего противозаконного ни в том, что пишут на сайтах, ни в информации, какую они предоставляют потенциальным самоубийцам. А призывов ужесточить законы и запретить сайты самоубийц никто будто и не слышит — вот что странно. То, что совершенно незнакомые люди встречаются с целью сигануть вместе с моста, держась за руки, или умереть вместе в машине, надышавшись угарным газом, тоже гнусность еще та. Но в этих случаях никто никого не принуждает, не склоняет к самоубийству. Люди взрослые, они имеют полное право распоряжаться своей жизнью. Хотя, по мнению Донован, желание подыскать компанию, когда намереваешься убить себя, — несусветная дикость. Но дети и подростки с их чрезмерно богатым воображением так уязвимы и так легко поддаются влиянию! Их следует ограждать от таких концепций и идей, ведь они беззащитны перед любым, кто пожелает использовать их, причинить им вред.

— Я посмотрел, куда Джемма заходила в Интернете. Она не посещала ни чатов, ни тем более сайтов самоубийц, — заявил Уайтмен. — Так, бродила по образовательным сайтам, интересовалась играми, всякое такое.

Донован пролистала бумаги к началу:

— Где бы Джемма и Том ни встретились, но их переписка началась, когда они уже были знакомы.

— Из чего ты такое вывела? — осведомилась Дикенсон. Она подтолкнула повыше на переносицу очки в тяжелой оправе и близоруко вгляделась в Донован. — Может, просто до того они часто болтали по интернету. Что бы там ни говорил Дэйв, а я все-таки придерживаюсь своей теории, пока мы не услышим результатов из Ньюлендс-парка.

Донован подняла листок с первым сообщением:

— Вот, взгляни на первое письмо Тома. Он спрашивает, как она себя чувствует, лучше ли ей. Спрашивает, будто знает, как она чувствовала себя прежде. Тон интимный, словно он обращается к любовнице или близкой подружке. Как-то не верится, что это тон совершенно незнакомого человека.

— Верно, — подтвердила Фини, согласно кивая. — И она тоже в одном из первых сообщений пишет, что его голос показался ей таким успокаивающим.

— И спрашивает, может ли она позвонить ему еще, — подхватила Донован. — А по словам ее отчима, у Джеммы не было мобильника, так что, возможно, она разговаривала с ним с домашнего телефона.

— Телефонные звонки мы уже проверяем, — негромко бросил Тарталья и опять отвернулся к окну. Вид у него был отсутствующий, точно он слушал вполуха.

— Да, вероятнее всего, это человек, которого девочка хорошо знала, — высказалась Фини. — Она так откровенно, без оглядки изливает ему свои чувства.

Донован покачала головой:

— А мне не кажется, что Джемма знала его так уж хорошо. Скорее считала, что он понимает ее лучше других. Такое дурманит голову любой юной девушке, и мерзавец прекрасно это осознавал. Если б он был человеком, с которым она вместе училась или встречала его по соседству, это как-то проскользнуло бы в мейлах. Однако подобных намеков нет. Про ее родителей он пишет, но только в самых общих выражениях. Не верю, что он знаком с ними лично.

— А если это человек, с которым девочка знакома, но сама об этом не догадывается? — высказался Уайтмен. — Предположим, в письмах он не называет свое настоящее имя, скрывает его, а Том всего лишь прикрытие? Маскировка?

— Тогда отчего она не узнала его голос? — возразила Фини. — Уж конечно, если б она была с ним знакома, долго маскироваться ему бы не удалось.

Донован готова была согласиться, но тут Тарталья резко обернулся.

— Карен! — окликнул он, щелкнув пальцами, и размашистым шагом вышел на середину комнаты. — Пожалуйста, сходи, принеси мне протокол с перечнем улик. Том в письме болтает насчет этой бутафорской церемонии венчания, насчет того, что тоже подарит ей кольцо. Пробегись по списку, проверь, не нашлось ли при ней кольца.

Фини встала и вышла из офиса, а он повернулся к Миндередесу:

— Ник, вам с Дэйвом я поручаю проверить отчеты коронеров о самоубийствах молодых женщин в Лондоне за последние два года.

Миндередес с ужасом воззрился на начальника:

— Но, сэр… — и оборвал фразу, увидев выражение лица Тартальи.

Уайтмен покраснел, вздернув светлые брови:

— Обо всех самоубийствах, сэр?

— Да! — отрубил Тарталья.