Умри, как собака

— Я, пожалуй, позвоню Люси, — бросил он Рурку. — Она уж, наверное, все ногти изгрызла.

Он снова поднял трубку и заказал телефонистке номер Люси.

Пока он сидел и слушал, как телефон звонит в ее квартире, выражение боевой готовности медленно увядало на его лице, сменяясь сердитым недоумением. После десятого гудка он разъединился и жестко сказал гостиничной телефонистке:

— Я пытаюсь дозвониться Люси Гамильтон. Вы правильно набираете номер?

— Я уверена, что правильно. Я узнала ее номер, когда вы назвали его мне. Еще попробовать?

— Пожалуйста. И проверьте еще раз, правильно ли набран номер.

Рурк скрестил свои тощие ноги и усмехнулся озабоченному выражению лица детектива, когда телефон на другом конце провода снова начал монотонно названивать.

— Может, она не так уж беспокоится, как ты думаешь, Майкл. Какого черта, еще даже нет полуночи.

— Она дома, — свирепо ответил Шейн. — Я уверен в Люси. Она в курсе, что мы сегодня попробуем добыть собаку, и отлично понимает, что я сразу же ей позвоню.

Гудки прекратились, и голос телефонистки спросил:

— Хотите, чтобы я продолжала, мистер Шейн? Пятнадцать гудков, а она все еще не отвечает.

Шейн сказал:

— Нет, — и затем поспешно добавил: — Пусть на станции проверят номер, может быть, там что-то не в порядке.

Он положил трубку и вернулся к своему стакану. Глубокие складки прорезались на его щеках, а глаза были мрачны.

Удобно устроившись в глубоком кресле, Рурк ухмыльнулся и легонько уколол друга:

— Люси не девочка, Майкл. Ей-богу, ты ведешь себя как строгий папочка. Могла уйти на свидание, такое тоже случается…

Шейн сердито возразил:

— Люси не на свидании. Сейчас она беспокоится, как бы я не свернул себе шею. Даю голову на отсечение, что она сейчас сидит у своего телефона в квартире и удивляется, почему я не звоню.

Тимоти Рурк пожал костлявыми плечами и сделал хороший глоток:

— Ну, я не имел в виду, что она развлекается, когда ты… Я только хотел сказать…

Его прервал резкий звонок телефона. Шейн схватил трубку и услышал голос телефонистки с коммутатора:

— Телефон мисс Гамильтон проверен, мистер Шейн, он в порядке. Хотите, чтобы я продолжала вызывать?

— Нет, — ответил Шейн. Он медленно положил трубку. Его рука сжалась в кулак так, что костяшки побелели. Он хмуро посмотрел на них, и Рурк промолчал. Наконец Шейн поднял голову, и жесткая усмешка искривила уголки его губ.

— Видимо, ты прав, Тим. Может, Люси не так беспокоится обо мне, как я думал.

— Ладно, к черту это, — благоразумно заметил Рурк. — Нельзя ждать, чтобы девушка сидела дома одна у телефона каждый вечер всю неделю только потому, что босс на опасной работе. Она знает, что ты способен сам о себе позаботиться.

Шейн сказал:

— Конечно.

Он допил свой стакан и медленно поставил его на стол.

Секунду Рурк наблюдал за изрезанным жесткими складками лицом друга, склонив голову набок и сузив глаза.

— Она ведь не обещала, что будет сидеть дома и ждать звонка?

— Нет, — процедил Шейн сквозь стиснутые зубы. Он поднялся и посмотрел сверху вниз на репортера, — Не морочь мне голову насчет ревности, Тим. Люси взрослая, как ты отметил, и сама лучше знает, когда ей возвращаться домой. Но я ставлю себя на ее место, чтобы разобраться, что к чему. Отвезешь меня в порт забрать мою машину?

Рурк отвел глаза от пронзительного взгляда рыжеголового детектива и ответил:

— Конечно.

Он прикончил виски и с трудом выбрался из глубокого кресла.

Телефон снова зазвонил. Шейн бросился к столу и схватил трубку. Это был портье снизу.

— Тут посыльный из «Вестерн Юнион», мистер Шейн. Пропустить его к вам?

— Да, — ответил Шейн, испустил глубокий вздох, кладя трубку, и пояснил Рурку счастливым голосом:

— Телеграмма. Люси, должно быть, зачем-то вышла и знала, что я буду беспокоиться.

Он подошел к двери, открыл ее.

Рурк громко засмеялся и заметил:

— Почему бы вам не пожениться и не покончить со всей этой ерундой? Тогда бы ты мог на законном основании привязывать ее каждую ночь и колотить раз в неделю, чтобы сидела на телефоне.

Слышно было, как внизу лязгнула, открываясь, дверь лифта. Побрякивая мелочью в кармане, Шейн ожидал на пороге. Пожав плечами, он заметил:

— Может быть, я так и сделаю. Ей-богу, может быть…

Он вытащил из кармана полдоллара, когда в дверях появился высохший человечек. На человечке болталась слишком широкая для него форма посыльного. Он сказал нараспев: «Письмо для мистера Майкла Шейна» и проворно вручил белый конверт в обмен на монету.

Выражение лица Шейна менялось на глазах, пока он рассматривал конверт, на котором карандашом коряво, печатными буквами были написаны его имя и адрес.

— Эй, минутку! Это же не телеграмма!

Посыльный спокойно отозвался:

— Ясное дело, не она. Все одно для вас, если вы тот, про кого тут писано.

Посыльный хотел было уйти, но детектив проскрежетал: «Минутку!» и надорвал конверт. Внутри оказался сложенный листок желтой бумаги, вырванный из блокнота. Теми же самыми корявыми печатными буквами, что и адрес, было написано:

«У тебя собака, а у нас твоя секретарша. Если хочешь увидеть ее живой, брось собачонку в залив и забудь о том, что ты ее видел». Подпись отсутствовала.