Умный выстрел

Утром я увидел совсем другую женщину, непохожую ни на трепетную любовницу, ни на строгую судью. Это была насмерть перепуганная особа, неспособная связать и двух слов.

– А… значит, вот вы как!.. Такие вот приемы у вас, да?.. Судью на мыло?..

Раньше я полагал, что судья о команде президента (включая ее методы) знает на порядок больше и, возможно, сталкивалась с таким давлением, с последствиями таких обращений или контактов. Оказалось, я ошибся.

Сошина, надо отдать ей должное, стала быстро успокаиваться. Принесла мою одежду и швырнула на кровать. Распахнув халат, едва сдерживая обиду, бросила мне в лицо:

– А без этого было нельзя?.. Какие же вы у себя там подонки! Вон из моего дома!

– Откуда узнала? – Я встал с кровати и начал одеваться. Она отвернулась; я мог поклясться, что она покраснела. – Интернет, телевизор, радио?

Сошина вместо ответа щелкнула клавишей на маленьком телевизоре в спальне и вышла.

Я нашел ее на кухне. Она плакала, уронив голову на сложенные на столе руки. Ей было больно и страшно оттого, что дала кров убийце и провела с ним ночь в одной постели. Я ушел, также не проронив ни слова в свое оправдание. Пока что такая ситуация была мне на руку. Возможно, я ошибся, но время покажет.

Остановившись между третьим и вторым этажами, я набрал номер майора Михайлова.

– У меня есть для тебя материал, – сообщил я ему.

– Хорошо, – ответил он. – Я жду тебя.

Выйдя из подъезда, я глазам своим не поверил: тот самый «Чероки» с парктроником и прочими бесполезными, на мой взгляд, причиндалами.

Майор открыл дверцу со стороны пассажира и кивком головы усадил меня в машину.

– Ты опережаешь события, – сказал я ему.

– Точно! – фальшиво обрадовался он. – Жду тебя битый час.

– Кто настучал?

– Ну ты же знаешь правило: мы не сдаем своих информаторов. – Михайлов бросил мне на колени наручники: – Обойдешься без посторонней помощи?

– Лучше посмотри вот это.

Я выбрал из списка ролик, датированный вчерашним числом, и запустил его; камеру передал Михайлову. Майор прищурился, вглядываясь в 3-инчевый экран. Сбоку мне не было видно картинку, но я, ориентируясь на звуковую дорожку, отчетливо представлял ее. Щелчки – выстрелы (два в жертву, четыре в меня). Глуховатый стук – мои шаги по бетонной дорожке. Шелест – распахнулась входная дверь, вскрик женщины, мой голос, олицетворяющий верх самообладания, эмоциональный допрос – как момент истины…

– Похоже, не ты убил Перевозчикова, – нарушил молчание Михайлов. – Но ты мог быть заодно с убийцей. Ладно, ничего не говори. Мне нужно время – изучить эту видеозапись. Заодно ознакомиться с твоими показаниями.

– Которые я дам в твоем кабинете.

– Ты прямо все на лету схватываешь. Приятно иметь дело с умными людьми.