Улыбка на тропе

Запреты и неравноправие их отдаляют от нас, они нас хуже слышат и хуже понимают от этого.

Будут ли они нас слушать и слышать? А мы-то их часто слушаем и слышим?..

Вообще настоящая, высокая КУЛЬТУРА отношений подразумевает отсутствие всякого рода «навязывания» идей и введения необоснованных запретов. Это общий тезис…

Но возможны от некоторых крики: «Предатель! Как ты мог выдать наши секреты! Показать наши слабости тогда, когда наш удел – сила!..»

Но и сила, и слабость живут в нас, как «начала» женского рода. А перед женскими началами мы по природе своей достаточно слабы.

И (дальше с великим пафосом!) – сила, которую мы обретаем в горах и женщинах, является следствием нашей слабости к ним… (Вот «вжиг» загнул мужик!)

«Простите, – в нас сей слабый глас…»

Да, еще, наверно, будут реплики с женской стороны: «Вот, подхалим хитрый! Слышали такое, не обманешь!..»

Да, вот анекдот еще.

Встречает альпинист приятеля с «фингалом» на лице: «Как камнем по „фэйсу“ заработал?» А тот в ответ: «Технику безопасности не соблюдал. Без каски оказался, да еще жене сказал, что цветы, подаренные невесте, – это цветы на могилу собственной свободе. Вот она и пустила „летающую тарелку“, оказавшуюся миской. Вот так они наш юмор ценят, а смех прекращают…»

***

Даже умные мужики, согласитесь, побаиваются мести интеллектуалок, у которых ответы на все вопросы записаны на внутренней стороне прически, которые еще со студенческих времен сурово себя натренировали, вышивая всю юбку-шпаргалку изнутри ответами на насущные вопросы мироздания. И давящих мужиков своим интеллектом, как мух)!

Крутой перец

(Юмореска: юмора для любителей «экстрима»)

Максим Крутоперцев «фриклаймировал» стену СК ночью, под рождество, босиком. В новом стиле «мокрый блин», очень эффективном при минус 30 снаружи и плюс 40 внутри.

По поводу происхождения названия «СК» существовало несколько туманных версий: «связь кончаю», «стена кошмаров», «смерть-копейка», «сливай кранты», «смех кладбища», и еще несколько не менее красивых оборотов, так ласкающих слух макси-экстремалов, очень спешащих на собственные похороны и ведущих борьбу «на грани», между холодными объятиями скальных стен и теплыми объятиями крематория… (Опасливо поговаривали даже, что смысл «СК» сводился к «Сливной Клавке», – риск попасть в тиски тяжелых женских интеллектов за один такой намек был очень велик).

Начальный участок подъема СК («Скорого конца») носил название «Улица набитых фонарей», – очень многие здесь благоразумно заканчивали восхождение с сильно побитыми физиономиями… Умницы! С более верхних этажей клиенты возвращались уже на свои поминки. От стены пахло серой и идиотизмом.

Макс был асом! Он уступал на «полезушках» иногда только Викт`ору, Вику Шкуродеру, пока этот пьяница не погиб геройской смертью, защищая свою честь и достоинство от посягательств корешей-шерамыжников. По правде говоря, чести и достоинства у Вика никогда не было, – светлая память об этом любителе тусовок с потасовками и фанатике «нетрадиционного экстрима» прочно покоится на его таком темном прошлом, на которое тень уже не набросишь. Его любовь к скандалам и дракам уже обросла легендами. Его афоризм: «В кабаке хочу поддать и по морде гаду дать!», – уже стал народным! Вик не был «любителем» драк и скандалов, – он был профессионалом.

Вик поспорил и спор блестяще выиграл, но этот подвиг, – увы, – был последним. Друзья, подружки и спонсоры ему прощали все, но вот законы электричества… Вика погубило отсутствие ветра при точном попадании струйки с моста на высоковольтный провод…

Вызывает кузов грусть, коли ты назвался «груздь».

Макс и Вик называли друг друга «мин перц», почти как, извините, называл Меншиков царя Петра «мин херц».

Со стилем «мокрый блин» у Макса был связан один интересный эпизод общения с Виком. Дело было достаточно мокрое, темное и грязное, – из таких дел в чистых плавках и с чистой совестью не выходят. Они тогда возвращались ночью с «заседания» в ресторане с группой «эксТРЕПАЛОВ» и «восходителей по бутылкам» (в прямом и переносном смыслах, которые уже отличить трудно, особенно в отсутствии рюмашек), и поспорили насчет возможности исполнения «стремного» каскада, – очень надо было высадить головой стекло в подъезде, с «подбега» и «подпрыга». Жгуче манила сложность этой акробатической «головоломки», учитывая высоту стекла и! И тяжелые результаты «заседания». Макс утверждал, что «сможет», а Вик спорил, что «нет»:

– Сбомбачу!

– Нет, не сбомбачишь! Не сбомбачишь!

Гениально-генитальные и эротически-склеротические, но не этические термины опускаются (ушки не всех дам такие крепкие, как у грузчиков и секретарш крупных начальников).

Проверить можно было только действием. Макс промахнулся, точнее, «проВМАЗАЛ», – очень сильно «приложился» головой к дверному косяку, проверяя его прочность. В нокдауне его повело куда-то в темноту и уронило в грязную лужу. Вик жестко ругал его, лежачего:

– Дурак! Дурак! Говорил – не лезь! Говорил тебе, что не сбомбачишь. Такое только я могу сбомбачить.

– Нет, и ты не сможешь! Не сможешь! Не лезь!

– Нет, смогу!