Улыбка химеры

– Нет, вот что они себе думают?! Неделю назад еще должны были человека прислать! Я им еще когда сказала: не могу больше в этой камере пыток находиться! Окон нет, стены толстые, дышать нечем. Как войду, сразу все перед глазами плывет. Ты, Ань, главное, не тушуйся. Уложила, сняла и смотри в экран. Глаз-то у тебя уже наметанный. Видишь, все чисто. Ставь в компе звездочку и сохраняй через мой секретный код, вот я тебе его написала на бумажке. И отпускай клиента на все четыре. А как что подозрительное усмотришь, сразу двери на запор и зови меня. Кричи не стесняйся, я рядышком, услышу и прибегу. Главное что? Главное – подозреваемого из кабинета ни под каким предлогом не выпускать! Ни в туалет, никуда. Особенно мелких, они всегда ужасно пугаются. Хотя и подростки иной раз доставляют. Можно понять, жизнь-то вдруг – хлоп! – и всмятку. Я б тоже, наверное, испугалась. Пойду я, Ань, хорошо?

– Надь, но разве можно так?

– Ну а кто про это узнает? В компьютере ж все от моего имени будет. И потом они сами виноваты, я давно их предупреждала. Ты, если проверять придут, скажи, на минутку отошла, сейчас вернется. Да не придут они! Лишние рентгены схватить побоятся.

* * *

«Древние говорили, что кентаврам присущи мудрость, неумение лгать и склонность к меланхолии.

По легенде, кентавры рождаются от лошадей, чья кровь смешалась с кровью воина в битве. Поэтому, если воин погибал, а лошадь его в той же битве лишь ранили, лошадь эту убивали и хоронили вместе со всадником. Если же раны, полученные конем и всадником, оказывались не смертельны, жрецы все равно настаивали на том, что такую лошадь нельзя оставлять в живых и пусть всадник заводит новую.

Большинство слушалось жрецов. Находились, однако, среди воинов и такие, кто, не желая убивать своих лошадей, прятал их и лечил тайком, пока рана не затягивалась совсем. А потом возвращались как ни в чем не бывало в строй и лгали, что раны никакой вовсе не было. Тех, кого уличали в подобном, казнили мучительной смертью. Ведь нельзя же было допустить, чтобы кентавры размножились и взяли верх над людьми».

– Да с чего они взяли, что кентаврам какой-то там верх понадобится?

– Ну а как? Они ж сильные, большие. Лошадь тебя копытом по темечку вдарит – и все! И привет горячий! А этих копыт у нее, между прочим, четыре. А у кентавров к тому же еще и руки.

– И что из этого? У них же еще голова и сердце. Они умные и добрые.

– Да откуда нам знать, что там у них в голове и на сердце? Лучшая защита – превентивное нападение. Ладно, Маш, пиши давай и не отвлекайся. Много у тебя еще?

– Еще полстраницы, заключения и выводы.

– А знаешь что, давай-ка я лучше за тебя заключение напишу. Брысь давай, отлезь от компьютера.

– Макс, но зачем?! Не надо, я хочу сама!

– Не спорь! Представляю, чего ты сейчас там назаключаешь. Я-то привычный, я-то тебя третий год учу. А Елена решит, что ты совсем дурочка. И выставит тебе в диплом плохую оценку. У вас же «Мифы и легенды» в этом семестре кончаются?

* * *

Месячные все-таки пришли, хоть и с большим опозданием. А Машка уже стала надеяться… Придумывать, строить планы. Например, что хорошо бы им в следующем году с Леркой объединиться и подать общую заявку на комнату. Чтобы малышей воспитывать сообща. Время, впрочем, еще есть. Может, все еще и получится. Заявки на комнаты принимаются ведь только с весны.

Непонятно, правда, что Лерке врать насчет отца ребенка и ночных отлучек. Сегодняшним-то соседкам, полузнакомым девицам с филфака из других, параллельных классов на Машку плевать. Подруга – дело иное. Спрашивать, положим, Лерка не станет. Она гордая, будет ждать, когда Машка сама расскажет. И злиться, что не рассказывает.

Очереди на рентген не было. Машка постучалась и, услышав знакомый голос, сперва подумала, что почудилось. Но это и вправду оказалась Аня! Они так давно не виделись! Даже растерялись – не знали, что друг другу сказать, о чем расспросить. Просто обнялись и стояли молча. Шесть лет в одной спальне, бок о бок на соседних койках. Что ни говори, а даром такое не проходит.

После каникул Аня ни разу не выбиралась на классный час. Училась, работала. Да и сил не было ни с кем общаться. Казалось, она окончательно выросла из этих детских дружб. Один только Ерофеев у нее остался. Но с ним-то Аню связывали совсем не детские отношения.

Аня и не ожидала, что встреча с Машкой так сильно ее всколыхнет. За пару месяцев Машуня сделалась совсем другой. Лоб стал выше, глаза заблестели ярче. От Машки словно исходило сияние. Что-то в ней появилось такое… Даже и не разберешь что. Не то выросла, не то округлилась. Влюбилась, что ли? А вдруг…

Спохватившись, Аня до боли закусила губу. Она давно запретила себе эти мысли! Еще сглазишь кого-нибудь ненароком.

Обе поцокали языком насчет Лерки. Порадовались за Златку с Русланом. Представляешь себе, ждут второго! Надо же, какие голубки из них вышли! Маленькими-то, помнишь, все время цапались.

Аня рассказала про Столицу и бабушку, Машка – про отца. Ужасно в последнее время сдал, просто на себя не похож. Мама тут вчера скинула на телефон видео…