– Ой, Адка! Я ведь такая опытная женщина! Сколько накалывалось кавалеров, клюя на меня, как на богатую дочь богатого папеньки! И я так точно угадывала кандидатов в женихи! А тут так прокололась! «Бизнесмены» пожрали, попили всё, что сами и заказали, и оставили нас с носом! И кстати, шампанское оказалось дешевкой! Это ж надо нас так наколоть! Николетта чуть с ума не сошла! Стол ломится от дорогих блюд, а официанты снова и снова приносят их! В общем, расплачиваться денег и в обоих кошельках не хватило.
– Да ты что?
– Вот так!
– И что ж вы? Как выкрутились?
– Как? Я оставила Николетту, как залог, и поехала за деньгами. Приехала, выгребла всю заначку и поехала за ней. Привезла деньги и вытащила подругу. Но ты пойми, не так жалко денег, как обидно. Да и деньги жалко, если честно сказать! На себя столько не истратили бы. Ехали с Николеттой в такси, то матерились время от времени, то хохотали, то плакали. Накололи, гады! Ну, что ж, бывает и такое! Знакомый администратор из ресторана поведал, что это альфонсы-кидалы. Они так же, как и мы охотились за богатыми дамами, а когда «раскололи», кто мы, повесили на нас весь счет. Ты понимаешь, что это?
– Понимаю. Вор у вора дубинку украл?
– Получается. Но не украл, а спёр!
– Хрен редьки не слаще! – добавила Ада, и подруги рассмеялись. – Бросай ты это дело, Жанна!
– Брошу. Найду богатого и брошу! – пообещала Жанна и добавила: – а ты еще будешь завидовать мне!
4
В субботу Ада поехала к родителям, у которых был свой дом в деревне. Около калитки её встретил расстроенный отец.
– Папа, что случилось? – кинулась к нему Ада. – Что-то с мамой?
– Нет. Мама жива, здорова. У нас снова Маргуха сбежала со двора.
– Снова сбежала?
– Снова. Ну, представляешь, гадина какая, весь двор огородил, а она всё равно находит лазейку. Перепрыгивает трёхметровый забор! Если вернётся, так отлуплю, живого места не останется. Вот скотина, одно расстройство. Собачатники предлагали привязать её за забором, где-то в огороде, и оставить на целую ночь, так не хочется. Сбежаться собаки со всей деревни и она, чего доброго, запутается в ошейнике и задушится. Это не выход. Буду еще на ночь её привязывать, – возмущался он. – Что самое обидное, ведь не простая дворняга, а чистокровная овчарка! Везде пишется, что девочки послушнее и со двора никуда не убегают, а у нас кобель во дворе, а эту не удержать!
– Постоянно убегает?
– Нет, не постоянно. Если бы постоянно, я бы её живо на живодёрню отдал…
– Что, правда?
– Да, конечно же, нет. Я и не знаю, есть ли у нас такая живодёрня.
Мама, когда она зашла и повторила все, что папа сказал ей о Марго, рассмеялась.
– Папа отлупит её? Как бы ни так! Шлёпнет два раза и отпустит! Но это и в самом деле гадина! Кормишь, поишь её, а она, неблагодарная, держится, держится, а потом что-то на неё находит, она и бежит куда-то. Ну, садись за стол, рассказывай. Всё у тебя хорошо на работе?
– Всё нормально. Работа пока нравится. У меня была Жанна.
– Что она, всё так же блудит?
– Всё так же. Ищет легкий хлеб с маслом.
– Бедная Тамара Ивановна. Недавно встречались с ней на Центральном рынке. Плачет. Одна дочь и та неблагополучная. Говорит, окончила школу и убежала к её сестре Марине, на юг, а там наврала тётке, что я её будто бы отпустила отдыхать. Марина сказала, что она только один день у неё и переночевала. Остальные дни, где, с кем была, так и не узнала. Стыд, да и только. Спрашиваю её: «Тамара, почему она от тебя удрала? Ты ведь всё для неё делала. Растила, воспитывала, ни в чем ей не отказывала. Второй раз, после развода с мужем, замуж ни за кого не вышла, боялась, что отчим её нечаянно обидит». А она рукой машет. «Ну и что? Многие матери детей балуют, но не все дети платят им черной неблагодарностью»! Я и сама думаю, ну почему же так случилось? Родственники упрекают Тамару Ивановну за то, что потакала ей, вместо того, чтобы держать в ежовых рукавицах.
– Мама, не думай об этом. Жанна еще может, опомнится и вернётся к нормальной жизни.
– Дай то бог!
– Можно, я схожу к папе, посмотрю, вернулась ли Маргуша домой?
– Иди, посмотри.
Ада вышла на крылечко и увидела такую картину: отец через двор вёл Маргуху за ошейник и время от времени легко шлёпал её палкой, приговаривая: «Чтоб знала, как не слушаться»! Маргуша время от времени взвизгивала, делая вид, что ей больно. Рядом трусил Бой и сочувственно смотрел на подругу. Когда отец привязал гулёну, Ада подошла к ней.
– Ну, что, Маргуша, не слушаешься?
Псина лежала на животе и смотрела жалобными глазами.
– Ты понимаешь меня или нет?
– Всё она понимает, – сказал отец. – Видишь, как прижала хвост? Собаки способны понимать много слов и жестов. И наша очень способная, только ужасно хитрая. Вывожу их на прогулку, Бой бежит куда попало, а она всё время оглядывается, боится не угодить. А позовёшь, сразу возвращается и заглядывает в глазки, подлизывается. Хотя в последнее время стала непослушной. Забежала с Боем к соседям на огород, я посвистел, так Бой вернулся, а она и ухом не повела. Считай, допросилась палки!