Улыбка Афродиты. Смерть прокурора

Бортников при упоминании с досадой поморщился и разлил по стаканам коньяк.

— Но это бессмысленно.

— Лбом о шлагбаум всегда бессмысленно.

Алексей качнул головой.

— Я не о том.

— А, понял. Насчет расправы, не так ли?

— Нейтрализовать Шуляка можно было без мокрухи. Особенно Хлыбову.

— Можно, — охотно согласился Бортников. — Если бы в этом деле не была замешана Анна.

— Хлыбова… Анна?! Это каким образом?

Лицо у приятеля, по-видимому, имело забавный вид, потому что Бортников резко и коротко рассмеялся.

— Еще не знаешь, выходит?

— Наверно, нет. Не успел.

— Ну да, ну да… — Бортников рассеянно покивал. — Насколько я Витю знаю, для него это была не просто интрижка, и он пустился во все тяжкие — начал обкладывать Хлыбова, как медведя.

Алексей задумался. Отдельные эпизоды последних дней, словно при игре в кубики, складывались теперь перед его мысленным взором в целостную картину. Двухэтажный коттедж посреди соснового бора, на окраине — это, конечно, свадебный подарок дорогой Анне. Ради самого себя Хлыбов стараться бы не стал. Строили этот левый объект шабашники из бригады Вартаняна в прошлом году, используя совхозные стройматериалы и технику. Однажды после рабочего дня несколько членов бригады, «лица кавказской национальности», изнасиловали семидесятилетнюю бабку, которая собирала по кустам пустые бутылки. Вот почему уже на следующий день преступники были прокуратурой установлены. Коттедж к тому времени, наверняка, достроить не успели, поэтому Хлыбов так легко позволил бабке забрать заявление. Но не исключено, что он сам посоветовал своим незадачливым подрядчикам откупиться от потерпевшей деньгами.

Разумеется, Хлыбову известно, что бригада из года в год квартирует в общежитии училища номер тринадцать и платит за постой лично коменданту. Так что, письменное предписание по училищу, которое он составил, наверняка, отправится в корзину.

Наконец, сделалась яснее причина ночного визита к нему Анны. Если Бортников прав, то начавшийся запой у Хлыбова, и тот факт, что в день запоя он был совершенно «не-вы-но-сим», вещи вполне объяснимые. После возможной семейной разборки Анна почувствовала себя «ужасно тяжело» и не знала куда деваться. Она порядочно выпила, может быть, с Хлыбовым, но скорее напилась в одиночку, и тогда в подавленном состоянии, в душе не веря случившемуся, набрала знакомый номер. Она не хотела верить в случившееся и тогда, когда неожиданно услышала в трубке незнакомый мужской голос. Впрочем, голос в телефонной трубке, даже хорошо знакомый, не всегда узнаваем. И она страшно взволновалась. Ей хотелось верить, что все по-прежнему, и с ним ничего не случилось. Возможно, какие-то нотки в голосе даже показались ей знакомыми. Она набрала номер еще раз, второй звонок, но вновь ничего для себя не выяснила.

Дверь в квартиру, несомненно, была заперта. Но Анна открыла ее как обычно — своим ключом, который сдублировал для нее Шуляк.

Разумеется, к ее визиту Алексей не имел никакого отношения. Когда он неожиданно вошел в комнату и включил свет, она обернула к нему заплаканное лицо и уставилась недоумевающим, изумленным взглядом. Ему сделалось почти неловко, как будто это он пробрался ночью в чужую квартиру, а не наоборот. Не сразу, но Анна поняла свою оплошность и виновато опустила голову. Для нее это тоже была не просто интрижка. Только поцелуй, нетерпеливый, страстный, под влиянием минуты, предназначенный конечно же не ему, убедил ее окончательно, после этого она исчезла…

Бортников лениво крутил на столе апельсин, но оказалось, он тоже думал об Анне.

— За красивой женщиной, словно за редким драгоценным камнем, как правило, тянется кровавый след. В данном конкретном случае это так и есть.

— Кто-то еще?

— Первый муж Анны. Заправлял трестом. В свое время Хлыбов точно так же обложил его со всех сторон. Но это было страшнее, потому что Витя, не в обиду ему будь сказано, опрометчиво плевал вверх. Слушай, Леша, давай дернем с тобой за красивых женщин, а?

— Трупы которых мы будем потом расчленять ночью на кухне, обливаясь горькими слезами!

Бортников расхохотался.

— Не знаю, не знаю. В данном конкретном случае все обстоит как раз наоборот.

— Я слышал, первый муж Анны разбился на дороге.

— Хлыбов оставил ему два выхода, либо тюрьма, либо самоубийство. Ну и, хватит об этом!

— За красивых женщин!

Проглотив коньяк, Бортников отправился к зазвонившему телефону.

— Да?.. Да, я дома. То есть, тьфу! В гостинице. Что?.. Нет, через полчаса выхожу. Минут через двадцать, то есть. Надоело! Смотреть не могу на эти грязные стены с тараканами… А, ну… пожалуйста, в течение двадцати минут коньяк я могу пить даже с Хлыбовым. Жду, Вениамин… как тебя? Гаврилыч. Жду!

— Хлыбов?

Бортников зловеще усмехнулся и сел на свое место.

— Налей ему, — он перевернул чистый стакан и со стуком поставил на стол. — Едет третий покойник.

Глава 16

Хлыбов приехал через пять минут. Снаружи раздался истошный визг тормозов, как будто наехали на кошку. Затем грохнула внизу входная дверь, и на скрипучей лестнице послышались грузные шаги. Алексей с сомнением взглянул на Бортникова.