Ультима

Взяв блокнот, я стала вырывать из него страницы, надписывать каждую из них и раскладывать перед собой. Когда художник вернулся из первой экспедиции на Таити в 1893 году, более сорока его работ были выставлены в галерее Поля Дюрана-Рюэля в Париже, а потом, после своего окончательного отъезда в 1895 году, Гоген продолжал отправлять свои произведения во Францию. Подлинная версия «Девушки с веером» была создана в 1902 году, но на руку нам играл тот факт, что в своих обширных заметках, письмах и дневниках сам Гоген никогда не упоминает эту картину напрямую. Была одна фотография, сделанная в доме Гогена на Хива-Оа и обнаруженная после его смерти, где модель сидит в похожей позе. Соответственно, если изначально существовало две версии картины, то «моя» могла последовать с ним из Таити на Маркизские острова, а оттуда быть переправленной в Марсель. В отличие от подлинника, мою версию так и не повезли на север. В моем воображении возник молодой офицер, уставший после шестидесятидневного путешествия, в предвкушении возвращения. И вот он прибывает в порт с картиной, которую вручил ему какой-то безумный пьяный старик в потрепанной ковбойской шляпе, утверждавший, что он художник. К тому моменту карьеры Гогена вполне можно предположить, что выпивка, сифилис, а также намеренная культивация образа изгоя привели к тому, что он просто отдал кому-то картину, проиграл ее в карты или продал за копейки.

Итак, мой офицер приезжает в Марсель, делает все, что положено вернувшемуся из рейса моряку, обнаруживает, что все прогулял, и несет картину в ломбард. Ли сделает соответствующую эпохе закладную из ломбарда, которую мы приклеим на обороте картины. Сам ломбард, к сожалению, был разрушен нацистами при бомбежке центра города к северу от порта в 1943 году. Однако хитрый «дядюшка» прихватил картину с собой и сбежал из города вместе с еще двадцатью тысячами беженцев. Ему нужно будет придумать имя, лучше, наверное, еврейское, поскольку множество казненных марсельцев были евреями, но тут могут возникнуть сложности. Нам совершенно не нужно, чтобы картину сочли одним из похищенных предметов искусства, попавших в руки специальной нацистской дивизии «культурных мародеров», Оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга, потому что тогда начнутся юридические споры о том, кому она принадлежит. Нет, пусть уж лучше наш дядюшка будет просто французом.

Затем предположим, что ростовщик продал картину, не имея ни малейшего представления о ее реальной стоимости, итальянскому партизану, возвращавшемуся на родину в конце войны. К моменту ухода нацистов из Италии многие итальянские солдаты находились в немецких лагерях военнопленных и теперь, после объявления мира, пытались добраться домой через погрузившуюся в хаос Европу. Я сделала пометку, чтобы не забыть проверить, как назывались разные военные чины, чтобы правильно описать моего воображаемого партизана. Еще один чек на обороте картины, еще одно вымышленное имя.

Затем картина исчезнет на тридцать лет и появится вновь в качестве лота на распродаже предметов, оставленных в камере хранения на железнодорожном вокзале Рима. Такие распродажи устраивали время от времени. После продажи Гоген отправится на юг, в Палермо, где и провисит десять лет на кухне скромной квартирки. Владелец скромной квартирки возьмет ипотеку, не сможет ее выплатить, и дом со всем имуществом перейдет в собственность банка. В описи владелец заявит, что приобрел картину на вокзальной распродаже. Я проверю все записи с распродажи и приложу документ к оригинальному прайс-листу с презрительным названием «Портрет неизвестной», среди всех прочих подлинных предметов. Подлог подробностей о подделках на реальных продажах – трюк, который проделал мошенник Джон Дрю, которому удалось продать несколько «Джакометти», многие из которых все еще висят в музеях, хотя их подлинность так и не установлена.

Банком будет, скажем, «Сосьете мутуале ди Палермо». Как я узнала, охотясь за поддельным Караваджо, во владении сицилийской организации находится большая коллекция предметов искусства – одни настоящие, другие чуть менее настоящие. Картины находились в центральном офисе банка в Палермо, но небольшие отделения имелись и в других городах – Риме, Неаполе, Милане. И Монкада, и Казбич проводили картины через «Сосьете мутуале», а значит, банк в какой-то степени используется для торговли предметами искусства и оружием уже лет двадцать. Официально все будет выглядеть так: я – частный арт-дилер – случайно «открыла» Гогена, собираясь приобрести несколько картин из коллекции «Сосьете мутуале». Я куплю пару картин для своей галереи и выложу их на сайте, а банк предложит «Джентилески» в моем лице провести исследование Гогена и найти потенциальных покупателей. Затем я «проведу расследование» всей истории, которую уже придумала. Банк будет моим клиентом, я отдам им процент, а потом да Сильва проследит, чтобы деньги попали по адресу, с учетом того, что причитается «Джентилески» в качестве оплаты услуг.