Укрощенный тигр

Ротный командир отреагировал мгновенно. Приказ: «В укрытие! За дорогу, в кювет! Обстрел!» полетел вдоль колонны, передаваясь от взводного к взводному. И толпа ожила, зашумела; рядовые и офицеры бросились прочь с открытой дороги, выискивая на обочине углубления. Любая ямка сейчас могла спасти жизнь, закрыть от пуль или снаряда. Из машин выскакивали связисты, чтобы унести хрупкую технику подальше. Пулеметчики устанавливали огневые точки, выискивая лучший угол прицела. Но позиция батальона была крайне невыигрышной. С высоты артиллерия и стрелки вермахта видели как на ладони дорогу и всех, кто пытался скрыться в складках местности. Для советских пулеметчиков и снайперов высота холма с артплощадкой и ряд из редких деревьев делали позицию неуязвимой. Любая попытка забраться наверх сразу будет видна и пресечена шквальным огнем. Да и против танков не выйти с автоматом или винтовкой. Грозные машины были все ближе, но по-прежнему не стреляли, лишь сбавили скорость, почти достигнув каймы из деревьев.

По-прежнему молчало оружие, никто так и не нажал на гашетку, не понимая, кто же управляет танками – свои или немцы? Напряжение сгустилось в воздухе, тишина, грозная и опасная, ощущалась кожей. Каждый воин ждал, что же дальше, в кого стрелять, кто начнет атаковать первым?

Политрук вцепился в рукав шинели Бочкина, потащил его к пыхтящему посередине дороги грузовичку:

– Я тебя сейчас под трибунал! Без суда и следствия! Вот они, твои танкисты! На Гитлера работают!

– Нет, нет, этого не может быть! – Бочкин не в силах был поверить, что это его боевые товарищи сейчас атакуют советских бойцов, идут, грозно выставив дула, прямо на него.

Вдруг крайний танк ювелирно прошелся по краю вдоль деревьев, гася разгон, так что из-под траков полетели куски земли. Машина выписала петлю крутого поворота и, оказавшись кормой к советской пехоте, замерла с пушкой, нацеленной теперь на вершину холма.

Изумленные ловким маневром солдаты заахали:

– Вот чертяка, что творит!

– Смотри, во фрицев целится!

Политрук замер в замешательстве, не понимая, что происходит. И Бочкин этим воспользовался. Он вывернулся из цепких пальцев подполковника, в два прыжка перебежал через дорогу, сиганул в кювет и запетлял между деревьями. Он сразу понял – это его экипаж! Это они! Только Бабенко может вытворять такие тонкие маневры на тяжеленной машине, управляя ею, словно сросся всем телом с подвеской и фрикционами. Надо срочно бежать туда, к основанию горы, к своим на помощь!

На площадке для артударов обер-лейтенант рвал и метал, его железный крест уходил из-под носа. Танкисты-смертники повели себя совсем не по плану, не ворвались в толпу русских солдат и не подняли на воздух стрелковый батальон. Бронированные панцеры лихо скатились вниз, как и было задумано. Но потом почему-то начали замедлять скорость, выкруживать изгибы, внезапно оказавшись носовой частью с грозным орудием прямо напротив артустановки на первой линии позиции.

Он, конечно, продумывал такой вариант по дороге, вглядываясь в качающуюся корму многотонной машины. Что, если танкисты передумают? Взглянут в глаза смерти и решат, что лучше застенки гестапо, чем героическая судьба и повышенная пенсия для вдовы с детишками. Для такого случая и катилась на прицепе за бронетранспортером на обрезиненных колесах пушка РАК. Один выстрел – и начиненная взрывчаткой машина разлетится на тысячи огненных кусков. Поэтому он бросился подгонять наводчика, что крутил рукоятки:

– Давай, ну же, огонь! Стреляй по центральному танку!

Немецкий артиллерист даже не успел толком навести прицел. С грохотом осколочно-фугасный снаряд Т-34 вошел в борт крайнего бронетранспортера. От страшного удара тот подпрыгнул и завалился, высыпав из внутренностей стрелков. Следующий выстрел разворотил днище перевернувшейся машины, изрешетив осколками тех, кто еще был жив. Логунов и Омаев остановили свои машины как можно дальше от дороги, в середине пустого участка под склоном. Из этого положения им почти не было видно ориентиров, но каждый был уверен в своих выстрелах, прикинув периметр для прицела. На небольшой площадке сгрудились машины, на передней линии их прикрывает РАК, поэтому те два снаряда, что каждый танкист успеет выпустить, найдут свою мишень.

Рычаг на нейтралку, снаряд в казенник, и спуск! Попадание! На высоте взметнулись вверх клубы огня и дыма. И сразу второй снаряд в орудие, не теряя времени на прицеливание. Огонь!

Первый выстрел Руслана ушел в пустоту, но на втором он успел выставить прицел чуть правее, и его фугас по касательной ударил о длинный нос немецкой батареи. С высоты сыпанул сноп искр и раздались крики ошарашенных артиллеристов, что бросились на землю искать укрытие. Обер-лейтенант криками и пинками выгонял расчет обратно.

– Назад! Вы должны попасть в эти танки! Они начинены тротилом. Один выстрел, и от них будет яма! Ну же, вы станете героями! Пулеметчик, сюда, открывай огонь! Хоть одно попадание!