Укрощение строптивого

Я так увлеклась, что забыла, кто наполняет этот лес по ночам. Расплата не заставила себя ждать. Через тридцать шагов, сзади послышался шорох, и зловоние заполнило воздух. Глухое рычание стало ближе, и я порывисто обернулась, почти уткнувшись в грудь мертвецу, чьи глаза тускло светились в темноте.

— Мама, — взвизгнула я, и умертвие бросилось на меня.

Я отпрыгнула, машинально выставив вперед руки, и с ладоней сорвалась вспышка чистого Света, опутав нежить ярко-мерцающей сетью. Мертвец завыл и вцепился когтистыми лапами в собственную грудь, пытаясь разодрать путы. Я наотмашь махнула рукой, и новая вспышка рубанула чудовище, разрывая его на части.

— Ох, — выдохнула я, разглядывая руки. — Вот бы всегда так.

Но всегда так не будет, я это знала. Помощь Пресветлой приходит в те моменты, когда своих сил недостаточно. Но она не оставит меня, пока я не закончу свое дело, это я тоже знала. Медлить я дольше не стала, боясь опоздать. Метка вела меня все глубже в лес, но никто больше не кидался на меня. Только раз на дорогу выползло нечто, что определить было невозможно. Оно оскалилось на меня, но взмах руки, и нечто уползло, предпочтя не связываться со мной.

Неожиданно между деревьями мелькнул всполох белесого сияния, и я побежала. Но застыла, оказавшись на границе небольшой поляны. Впрочем, поляной это было сложно назвать. Круглая площадка, выложенная щербатыми каменными плитами, сквозь которые пробивалась трава, была окружена разрушенными колоннами. На них еще виднелись остатки барельефов, изображавших каких-то фантастичных созданий.

Посреди этой площадки возвышался истукан, уродливый, мерзкий, при взгляде на который хотелось скривиться и сплюнуть. Сияние шло именно от этого истукана. Перед ним на коленях стояла ведьма. Она возносила молитвы на гортанном языке. Я поискала взглядом Элиона. Мой сильный, бесстрашный и всегда такой удачливый телохранитель был растянут между двумя колоннами. Голова его свесилась на грудь, и мое сердце заныло от сострадания. Несгибаемый Пьющий кровь был побежден старухой. Отвратительная ирония.

Снова шагнув за деревья, я поспешила к вампиру. В воздухе остро пахло мертвечиной. Значит, где-то рядом нежить, и восставших покойников здесь много, уж больно сильным было зловоние. Я едва подавила спазм, продолжая молить богиню, не оставлять меня.

— Элион, — прошептала я, оказавшись за его спиной.

Вампир не шевельнулся, он вообще выглядел безжизненным, и я испугалась, что старая ведьма успела отнять у меня того, кто заставлял сердце биться чаще, кто с некоторых пор не оставлял меня даже во снах. Я подошла вплотную к нему, обняла со спины и прижалась всем телом.

— Живой, — с облегчением выдохнула я.

Он был без сознания, но, главное, жил. Свет окутал вампира, уничтожая чары ведьмы. Я это так ясно видела, словно тело Элиона было прозрачным. Он застонал, дернулся и голова поднялась.

— Лиора, — произнес он.

— Я здесь, мой несносный, — прошептала я, прижимаясь лицом к его твердой спине. — Ты живой.

— И очень злой, — возвестил вампир, и его мускулы напряглись.

Я впервые не видела, а чувствовала, как меняется тело Элиона, и теперь зачаровано следила, как под руками движутся мышцы, раздаются и вытягиваются кости. А потом раздался треск последней куртки, и меня по лицу ударили крылья.

— Прости, — рыкнул преобразившийся монстр.

— Переживу, — проворчала я. — А курточку-то опять порвал.

— Маленькая жмотина, — фыркнул курносый упырь, и цепи жалобно звякнули, оборванные одним движением.

— Бережливая, — не согласилась я.

— Отстань, — отмахнулся вампир, разминая с хрустом шею. — Потом поругаемся.

— Договорились, — кивнула я и оглянулась, привлеченная тяжелой поступью за спиной.

Но никто из кустов не вышел, и я вновь посмотрела на каменную площадку, то ли храма, то ли капища. Ведьма вскочила с неожиданной прытью и сверкнула глазами.

— Как? — только и спросила она и заметила меня. — Кто эта девчонка?

— Жрица Пресветлой, — гордо ответила я.

Она выругалась и обернулась к идолу.

— Во имя твое, Карвах, — произнесла она, и белесое сияние окутало старуху.

Когда сияние опало, нам предстало существо со змеином телом, начинавшимся от бедер. Верхняя часть осталась женской. Дряблое старушечье тело с сухой обвисшей грудью. Руки, тонкие и длинные заканчивались крючковатыми узловатыми пальцами с острыми, загнутыми когтями. Лицо старухи тоже преобразилось, превратившись в жуткую хищную маску.

— Ламия! — воскликнула я, вспоминая разновидность низших демонов.

— Еще одна тварь, — проще определил ее вампир.

За спиной снова затопало, я резко обернулась и вскинула руки, встречая двух мертвяков. Свет, словно продолжение рук, помчался к нежити, откидывая их снова за кусты.

— Ты и так можешь? — заметил вампир.

— Не отвлекайся, милый, — попросила я, краем глаза отмечая, приближение ламии.

— Ты тоже, радость моя, — ответил Элион, возвращая свое внимание ведьме.

Ламия двигалась вокруг вампира, и он поворачивался вместе с ней, отслеживая малейшее движение. Руки ее взметнулись, и с кончиков пальцы сорвался уже знакомый туман.