Уйти, чтобы выжить

— Госпожа, вы ведь не хотите причинить вред тем людям, что приютили вас в этом доме? Интересный этот князь… любопытный… Человек чести. Не выгнал из дома жену мятежного графа, не выдал… Если станет известно, что вы скрываетесь у него дома, что с ним сделает королевское правосудие? А с этой милой девочкой? Вы ведь не хотите этого? А о дочери вы подумали? Возможно, она не заинтересует королевских дознавателей… возможно… но каковы её шансы выжить одной, в чужом городе?

— Негодяй! — Рокерт шагнул вперёд.

— Спокойно! — в голосе мужчины прорезался металл. — Спокойно! Неужели вы думаете, что я в одиночку действую? Подумайте, что произойдёт, если я не выйду из этого дома.

— Я всё расскажу мужу!

— Конечно, графиня, как пожелаете. Однако это ведь вы без его ведома, более того, нарушив его указание, приехали сюда. Я же служу отнюдь не вашему мужу и даже не герцогу Торенды. Поверьте, ваш муж в этой игре величина не большая, чем последний крестьянин. Итак?

— Хорошо! — графиня чуть ли не выплюнула это слово. — Вы не оставили мне выбора.

— Вот и хорошо. В таком случае оставайтесь в доме этого милого князя и не вздумайте бежать. Когда ваша помощь понадобится, я приду. Полагаю, этот дом хорошее место для встреч. Меня же представите князю как посыльного, которого отправляли к мужу. Я, не найдя здесь следов графа, отправился в имение, но в дороге узнал о восстании и поспешил вернуться, полагая, что вы одни в чужом городе будете подвергаться опасности.

— Как желаете.

— В таком случае, до встречи, графиня. — Мужчина поклонился и попятился к двери. — И не забудьте узнать меня, когда я вновь появлюсь тут.

Рокерт проследил в окно, как их гость покидает двор и повернулся к бледной графине.

— Вы так и оставите всё, госпожа?

— А что мы можем сделать? — устало спросила она. — Мы тут в ловушке. Даже если нам и удастся бежать… мы невольно навредим князю.

— Мне казалось, он вам не очень нравится.

— Порой он меня бесит… порой пугает, но он приютил нас, когда мы в этом нуждались.

— Хотите ему всё рассказать?

— Нет… подумаю… Я боюсь за Генриетту. Если бы не она, я… Знаешь, мне кажется, этот наш гость составил не очень верное мнение о князе. Мне кажется, что с ним такие игры вести очень опасно.

— Так что прикажете, госпожа?

— Не знаю, Рокерт, — вздохнула графиня. — Не знаю.

Глава 20

Карета медленно пробиралась по тому, что здесь называлось улицей. Володя ругался, поминая непонятные для его спутников российские направления, которые просто немецкие автобаны по сравнению с этим убожеством. Непосредственная Аливия живо заинтересовалась автобанами и направлениями, и чем они отличаются. Володя, в очередной раз стукнувшись макушкой о потолок, с жалостью покосился на Филиппа, который был намного выше его ростом, а значит, ударов получал много больше. Однако тот вовсе не выглядел сердитым.

— Потому я и предпочитаю двигаться верхом, милорд, — заметил он.

— Это стоит обдумать, — согласился Володя.

Наконец карета остановилась. Аливия посмотрела в окно:

— Здесь живёт папа?

— Нет. Просто не могу же я тебя привезти к отцу в таком виде? Ты же на мальчишку похожа.

Девочка озадаченно поглядела на одежду, потом сообразила и заулыбалась.

Портниха встретила их с поклоном — естественно, столько денег ей перепало, что можно и в ноги падать.

— Это и есть ваша сестрёнка, милорд? — улыбнулась она. — Какая милая девочка. Проходите, проходите, господа.

Володю, Джерома и Филиппа усадили на скамейке в комнате, а Аливию женщина повела за собой.

— Сей момент, господа, сей момент, — повторяла она. — Сейчас переоденем вашу крошку и…

Дверь закрылась, отрезая бормотание портнихи. Володя устроился на скамейке поудобнее и приготовился ждать — кое-что из своей прошлой жизни он помнил прекрасно, в частности то, сколько времени требовалось его сестре, чтобы переодеться. Правда, в этом мире то ли женщины были другими, то ли они ещё не освоили такое искусство, как подбор причёски к одежде, но Аливия появилась быстро. В её глазах плескался какой-то неземной восторг, и дышала она, словно астматический больной, но при этом рот до ушей и румянец вполне здорового ребёнка. Гордо вздёрнув носик, девочка прошествовала мимо. Атласное платье мягкого кремового цвета, декорированное цветами с золотыми сердцевинками, при каждом её шаге чуть приподнималось и тут же опускалось, словно волны. В лучах солнца, прорывающихся сквозь не очень прозрачное стекло, ткань струилась и переливалась на рукавах и подоле при каждом движении и повороте. Девочка осторожно поддерживала платье, словно опасаясь наступить на него, при этом воланы на рукавах у локтя забавно топорщились, похожие на маленькие крылышки. Вот Аливия крутнулась на одной ноге, взметнулось платье, и озорная фея осветила комнату ослепительной улыбкой. Тут она резко остановилась, снова повернулась и бросилась к Володе, повиснув у него на шее.

— Ну-ну, Кнопка, — Володя осторожно, чтобы не помять платье, приподнял её. — Нравится?

Слов у девочки не нашлось, она только кивнула.

— В таком случае забирай старые вещи и идём.

— Вот, милорд, я как раз собрала…