Уйти, чтобы выжить

Вот Володя и бродил, и разговаривал. Узнавал цены на хлеб в провинциях королевства, качал головой, соглашаясь с жалобами купца на дороговизну. Спрашивал про цены в Родезии и слушал про то, что оттуда стало практически невозможно вывезти продукты морем: Эрих фрахтует все корабли, более-менее способные плыть, а потому свободных кораблей для грузов не найти. Порассуждал с доморощенным философом на тему, как сделать всех людей счастливыми и согласился, что да, если бы золото валялось под ногами, тогда бедняков бы в мире не осталось. Благодарный философ тут же рассказал историю своей жизни, которую Володя дослушал уже с трудом — все-таки у такого метода добычи информации были и отрицательные стороны. После этого побеседовал еще с несколькими купцами, выслушав рассказы о том, как раньше все было хорошо и как сейчас все плохо.

Вернувшись в трактир, Володя поинтересовался, где Джером и, узнав, что тот отправился продавать телегу с лошадью, кивнул и засел за анализ полученной информации.

Заинтересованная Аливия долго бродила вокруг мальчика, заглядывая ему в тетрадь, хмурилась, пытаясь что-то понять. Филипп терпел дольше, но, в конце концов, не выдержал и он. Тоже заглянув в записи, увидел какие-то рисунки и нахмурился.

— Похоже, колдуны рисовали, на которых мы однажды охотились, — буркнул он и тут же испуганно глянул на Володю.

Но тот, вопреки опасениям, не рассердился, а рассмеялся.

— Колдуны? Или вы просто не поняли, что их рисунки значат? Люди не меняются. И если что-то выше их понимания, тут же объясняют это колдовством, чтобы мозги не напрягать. Так ведь проще, чем признать, что кто-то знает больше тебя.

Филипп, кажется, обиделся, хотя показывать обиду на господина — не самое умное занятие.

— Это обычные графики изменения цен на некоторые товары в Родезии и Локхере за последний год, — пояснил Володя.

— Что?!

— Графики. Вот этот — цены на хлеб. Смотри, в прошлом году осенью хлеб в Родезии стоил два гроша, хотя летом еще только полтора. Почему? Осень — время урожая, и цена на продукты всегда падает, а тут выросла.

— Я не купец!

— Если чего-то не знаешь, не хвастайся незнанием. Поверь, это не делает тебе чести. Чтобы сообразить, что к чему, купцом тут быть необязательно. А значит это то, что как раз в это время кто-то скупал продовольствие. Причем скупал в таких количествах, что даже после уборки урожая цены все равно поднялись. Зная, что произошло зимой, можно сказать, что покупателем был Эрих, который как раз в это время усиленно готовился к войне. Теперь можно посмотреть другие товары. Например, теплые рукавицы. И снова большой рост цен. Гораздо больше обычного. Рукавицы закупали для армии. Если бы кто-то взял на себя труд обратить внимание на все эти факты, то Локхер смог бы лучше подготовиться к войне.

Выводы Филиппа впечатлили, но развеять его скептицизм не смогли.

— Все это хорошо говорить уже после произошедших событий, но зачем это сейчас знать?

— Зачем? Пытаюсь понять, что собрался делать дальше Эрих.

— По ценам на товары?!

— Ну, не только, хотя ты зря недооцениваешь этот фактор. Можно многое понять, узнав, что закупает враг. И кое-какие выводы я уже сделал.

— А какие? Какие? — запрыгала вокруг Аливия.

— Такие. Нам стоит поспешить — раз! И два: ты сегодня тренировалась?

— Ой…

— Потому переодевайся — и во двор.

Володя оглядел скорлупку, на которой им предстояло плыть, и вздохнул. По размерам этот «океанский» корабль напоминал речной трамвай. Они взошли по сходням. Тут же подошел один из матросов и повел показывать пассажирам их места.

Володя примерно представлял уровень комфорта на таком корабле, но действительность оказалась еще хуже: тесный трюм с подвешенными гамаками — места для пассажиров, теснота. Кроме них тут находились купец с двумя слугами, двое мужчин, по виду похожих на солдат, с длинными кинжалами на поясах и в кожаных доспехах, и семья из трех человек: мать, отец и сын — парень лет семнадцати. Володя так и не смог понять их статус: то ли купцы, то ли нет. Володя огляделся, проследил, как Филипп и Джером укладывают багаж, и поспешно поднялся наверх, к свежему воздуху. Там пристроился у борта, выбрав место, где не будет мешать матросам, и стал наблюдать за причалом и людьми на берегу. Рядом, протиснувшись ему под руку, встала Аливия.

В этот момент перед трапом остановилась карета. Соскочивший с козел кучер открыл дверь, и оттуда вышла степенная дама лет сорока, а за ней девочка, ровесница Аливии, а может, чуть старше.

Капитан корабля, отвешивая поклоны, выскочил им навстречу.

— Госпожа, каюта для вас подготовлена. Ваши вещи уже на месте.

Из противоположной дверцы кареты выбрался мужчина в кожаном доспехе, с мечом и кинжалом на поясе. Он, чуть придерживая рукоять меча, огляделся, сверкнув пронзительно-синими глазами. Заметил заинтересованно наблюдавшего за ним Володю, равнодушно скользнул по нему взглядом. Охранник, решил мальчик.