Уинтер-Энд

Я забираюсь в «корвет» — сажусь бочком, оставив дверь открытой и выставив под дождь мою покрытую грязью обувку, курю. Мне немного стыдно за то, что я так грубо разговаривал с Дейлом у озера. Надо бы извиниться — да, так я и сделаю, когда настроение хоть немного улучшится.

В джипе помощников оживает рация, один из них зовет меня.

— Вам стоит это услышать, — говорит он.

— В чем дело?

— Говорит помощник шерифа Трейнор, Уинтерс-Энд, — сообщает незнакомый мне голос. — К нам поступило сообщение о том, что кто-то осквернил могилы на кладбище у церкви Святого Франциска.

— Так.

— Оказалось, что там вывернули из земли всего одно надгробие, однако на нем был оставлен конверт, адресованный Алексу Рурку.

У меня начинает покалывать в кончиках пальцев.

— То есть мне. От кого поступило сообщение? Описание осквернителя вы получили?

— С полчаса назад нам позвонила женщина, которая живет через дорогу от кладбища. Толком она ничего не разглядела, но говорит, что это был темноволосый мужчина, в неброской одежде. Уехал на красном пикапе. Хотите, чтобы я вскрыл конверт?

— Нет-нет. В нем может оказаться взрывное устройство или что-нибудь в том же роде. Я буду у вас через полчаса.

Я прошу двух помощников сообщить о случившемся Дейлу, а сам заскакиваю в «корвет» и гоню на предельной скорости, пока не доезжаю до церкви Святого Франциска.

Сожалею, что разминулся с вами, мистер Рурк. Получили ли вы удовольствие от охоты или напряжение, в котором вы пребываете, уже начало сказываться на ваших нервах? Полагаю, вам уже известно и о докторе, и о подмененных таблетках. Я не очень хорошо понимал, к каким результатам они могут привести, однако усердие доктора мне понравилось.

Вы особо-то его не жалейте. Он был подлецом, преступником, хотя главное его преступление в документах, которые я оставил для вас, не обозначено.

Известно ли вам, какое чувство охватывает человека, у которого отнимают близких? Я говорю не о ваших родителях. Если бы их не убил тот седан, то довольно скоро убило бы время. Я говорю о тех, кто действительно близок вам, о людях, ради спасения которых вы готовы на все. Известно ли вам, что чувствует человек, когда они гибнут?

Да еще и от руки существа одной с ним крови?

Я отрываю глаза от записки, мысленно повторяя каждое ее предложение, пытаясь понять и смысл его, и содержащиеся в нем намеки. Рядом со мной стоит у открытой дверцы своего джипа помощник Трейнор.

— Поместите записку и конверт в пакет для вещдоков, — говорю я ему, продолжая мысленно повторять слова записки. — Где все это обнаружено?

— Справа от нас, на самом краю кладбища, перевернуто надгробие, — отвечает он. — Вы его сразу заметите.

— Есть свидетели, видевшие, как он клал конверт на надгробие?

— Пока я таких не обнаружил.

Я прохожу в ворота, иду по мокрой кладбищенской траве. И вижу у восточной стены оскверненную могилу. Налетевший ветер бросает мне в лицо ледяные капли дождя. Я склоняюсь над могильным камнем, чтобы получше его разглядеть.

ДЖОАННА ТОРН

ПОКОЙСЯ С МИРОМ, ОСВОБОДИВШИСЬ НАКОНЕЦ ОТ ТЯГОТ ЖИЗНИ

Светло-серый камень надгробия покрыт мхом и лишайником. Это, а также отсутствие свежих цветов позволяет сделать вывод, что могилу Джоанны давно уже никто не посещал. Но почему Ник выбрал именно ее?

Какая-то часть моего сознания, все еще продолжающая вертеть так и этак слова записки Ника, вдруг останавливается на последнем ее предложении. Я разворачиваюсь, трусцой бегу к джипу, беру записку и снова перечитываю ее.

Сердце мое колотится все сильнее, я достаю из кармана мобильный.

— Дейл, это Алекс.

— В доме мы ничего не нашли и напасть на след лесника тоже пока…

— Да, скорее всего, это Ник отправил нас за город, чтобы мы побегали, пока он будет орудовать тут на кладбище. У меня к тебе две просьбы, Дейл.

— Слушаю, Алекс. Судя по твоему голосу, обе срочные.

— Именно так. Мне нужно, чтобы ты послал в больницу пару человек — присматривать за Джеммой. А кроме того, нам придется поискать безопасное место, в котором она сможет ночевать, но это пока подождет.

— Ник угрожал ей?

— Да, возможно. — Я вслух зачитываю ему записку. — Слова о смерти близких представляются мне угрозой.