Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

К сожалению, рассуждения Черчилля не найдут подтверждений при его жизни. Но в том, что он был прав, утверждая, что и комический актер способен сменить амплуа, убедительно докажет французский актер Кристиан Клавье, в 2002 году прекрасно исполнивший роль Наполеона в одноименном фильме Ива Симоно. К слову заметим, что этот мини-сериал станет одной из лучших кинематографических работ, посвященных французскому императору. Прекрасный сценарий Макса Галло и великолепная игра актеров (Жерар Депардье — в роли бесстрастного Фуше, Изабелла Росселлини — в роли обворожительной Жозефины, Джон Малкович — в роли сложнейшего Талейрана) лишний раз доказывают, что по силе своего воздействия кинематограф не уступает другим видам искусства.

Общение с Чаплином продолжилось и после встречи в Голливуде. В феврале 1931 года в рамках продвижения новой картины «Огни большого города» актер посетил Великобританию. Премьер-министр Рамсей Макдональд пригласил его в загородную резиденцию главы британского правительства — Чекере. Приглашение также поступило от Уинстона Черчилля, который был рад принять кинозвезду в своем загородном имении — Чартвелле. Впоследствии Чаплин вспоминал о Чартвелле, как о «прелестном старом доме, скромно, но со вкусом обставленном и по-семейному уютном». По его словам, он был «пленен простотой и почти спартанскими вкусами его обитателей».

Во время поездки Чаплин сильно замерз. Черчилль предложил гостю принять ванну и переодеться. Он проводил его в свою спальню. «Спальня Уинстона служила ему одновременно и библиотекой, — пишет Чаплин. — Книги, не помещавшиеся на полках, лежали на полу у стены. Одну стену целиком занимали стеллажи с отчетами о заседаниях парламента. На полках было также много томов, посвященных жизни Наполеона»[77].

Чаплин приехал не один. Его сопровождал друг, художник-карикатурист Ральф Бартон (1891–1931), спустя три месяца покончивший жизнь самоубийством. К моменту приезда гостей в Чарт-велле находились личный парламентский секретарь хозяина дома Роберт Бутсби (1900–1986), который и привез гостей, близкий друг Брендан Брекен (1901–1958), брат Черчилля, племянник Джон, а также дочери: старшая — Диана и младшая — Мэри (1922–2014).

Вначале диалог не складывался. Гость стал рассуждать о политике, заявив, что возвращение Великобритании к золотому стандарту — огромная ошибка. В свое время Черчилль приложил руку к этому неоднозначному решению, и слушать об этом в собственном доме ему было неприятно. Почувствовав его настроение, Чаплин исполнил несколько номеров из фильмов, включая знаменитый танец из «Золотой лихорадки». Атмосфера стала наполняться дружелюбием. Черчилль вошел в свое привычное состояние, начал много говорить и шутить[78].

Чаплин сказал, что собирается встретиться с лидером Индийского национального конгресса Мохандасом Карамчандом Ганди (1869–1948), который в этот момент находился в Лондоне.

— Мы слишком долго потакали ему, — сказал Брекен. — Пусть он объявляет свои голодовки — все равно его надо посадить в тюрьму и держать там. Если мы не проявим достаточной твердости, мы потеряем Индию.

— Держать его в тюрьме проще всего, но что толку? — возразил Чаплин. — Посадите одного Ганди, появится новый. Ганди является символом чаяний индийского народа, и пока они не осуществятся, один будет сменять другого.

Черчилль повернулся к нему и улыбнулся:

— А из вас вышел бы неплохой лейборист![79]

Он предложил Чаплину баллотироваться в парламент.

— Нет, сэр, я предпочитаю быть в наши времена киноактером, — последовал ответ. — При этом я верю, что мы должны эволюционным способом предотвращать революции, и есть все основания утверждать, что мир нуждается в радикальных переменах[80].

Помимо разговоров о политике, Чаплин был поражен разносторонностью хозяина дома. В частности, его внимание привлекла картина, которая висела над камином в столовой. Увидев, что она вызвала интерес, Черчилль сказал:

— Это я написал.

— Но это же великолепно! — восторженно воскликнул Чаплин.

— Пустяки! Как-то на юге Франции я увидел, как художник писал пейзаж, и сказал: «Я тоже сумею!»

На следующее утро, гуляя с гостями по саду, Черчилль показал построенную им собственноручно кирпичную стену.

— Класть кирпичи, наверное, не так легко, как кажется? — удивленно заметил Чаплин.

— Я вам покажу, как это делается, и вы за пять минут научитесь, — усмехнулся политик и начал обучение кирпичной кладке[81].

Не все из членов семьи Черчилля в те февральские дни смогли приехать в Чартвелл и пообщаться с любимым актером. Не было, например, Клементины, с которой Уинстон делился последними новостями посредством переписки. В частности, он сообщал, что «Чаплина великолепно принимают в нашей стране и выказывают ему больше уважения, чем любому члену королевской семьи»[82]. На самой премьере фильма, которая состоялась в Лондоне 27 февраля в театре Dominion, Черчилль присутствовать не смог. Зато он принял участие в торжественном банкете, устроенном после премьеры фильма в отеле Carlton с приглашением более двухсот гостей.