Уинстон Черчилль

Черчилль был готов удовлетвориться положением меньшего партнера, но он буквально приходил в бешенство, когда “некоторые недалекие американцы” пытались отучить его от проклятия века - геополитики. Особенно острым стал для Черчилля этот вопрос в начале 1945 года, когда американская пресса морализировала по поводу английской политики в Греции. “Что такое силовая политика? - вопрошал английский премьер своих американских критиков. - Является ли обладание военно-морским флотом вдвое большим любого другого в мире силовой политикой? Является ли обладание величайшими военно-воздушными силами в мире, с базами во всех концах земли силовой политикой?” А лорд Галифакс заметил об американцах, что “беда с этими людьми в том, что они в такой большой степени являются жертвами ярлыков типа силовая политика, сферы влияния, баланс сил и т.д. Как будто когда-либо было заключено такое международное соглашение как “доктрина Монро”.

Со своей стороны, когда американские газеты опубликовали текст приказа Черчилля расстреливать в случае необходимости “коммунистических мятежников” (именно те силы, которые прежде всего освободили Грецию и были лучшими борцами против германских оккупантов), Рузвельт был обязан убедить общественность, что это было сделано без согласия американского правительства. Через несколько дней Рузвельт пишет Черчиллю послание, выражающее полное неодобрение действий англичан в Греции. В письме содержалась недвусмысленная угроза: “Попытка поступить таким образом даст вам только временные преимущества, но в конечном счете нанесет ущерб основам наших взаимоотношений”. Склонность Черчилля решать возникающие проблемы обращением к оружию вызывала у Рузвельта чувство, что, если СССР и Китай начнут решать свои внешние проблемы подобным образом, то США. При всей их мощи, могут оказаться изолированными.

Подготавливая Арденнское наступление, Гитлер в Цигенберге 12 декабря 1944 года поведал о своих надеждах генералам: “В истории никогда не существовало такой коалиции, как у наших врагов, коалиции, составленной из столь разнородных элементов и преследующих столь разные цели… С одной стороны ультракапиталистические государства, с другой -ультрамарксистские. С одной стороны, умирающая империя - Великобритания, с другой - бывшая колония. твердо решившая наследовать ей, - Соединенные Штаты… Америка стремится стать наследницей Англии, Россия пытается захватить Балканы… Англия пытается сохранить свои владения на Средиземном море… В любой момент этот искусственно сколоченный общий фронт может рухнуть.”

В своем послании конгрессу “О положении страны” в январе 1945 года Рузвельт предупредил, что враг рассчитывает на раскол антигитлеровской коалиции. Кульминацией послания была характеристика новой мировой организации - Объединенных наций, должной придать миру устойчивость и справедливое руководство.

* * *

Английская и американская авиация сделала все возможное, чтобы уже к началу 1945 года Берлин лежал в руинах. Возвратившийся со своего командного пункта в Берлин Гитлер теперь видел надежду лишь в развале той “неестественной” коалиции, которая ему противостояла. Он надеялся на то, что США и Англия устрашатся возможности увеличения влияния СССР на Балканах и Ближнем Востоке, что Вашингтон будет недоволен усилением Англии в Средиземноморье, а СССР проявит недоверие к своим капиталистическим союзникам. “Тот, - говорил Гитлер, - кто как паук будет сидеть в центре сети и наблюдать развитие событий, сможет увидеть, как эти антагонизмы час от часу будут становиться все сильнее”. 27 января 1945 года Геринг говорит Гитлеру, что со дня на день можно ожидать “телеграммы англичан”, которые едва ли в восторге от того, что русские завоевывают Германию.

В складывающейся новой ситуации президент Рузвельт решил, что необходима новая встреча “большой тройки”. Место было согласовано быстро - Крым. Премьер-министр Черчилль был в восторге от решения президента. Он считал, что давно пора определить главные параметры послевоенной силовой ситуации. Почти игриво Черчилль писал (рифмуя фразы) Рузвельту, что встретит его на полпути, на мальтийской набережной: “Станем тверже стен. От Мальты до Ялты. Никаких перемен”.

Войска западных союзников стояли на границе Германии во Франции, Бельгии и Люксембурга, в то время как советские войска, форсировав Одер, находились в 80 километрах от столицы рейха. Ситуация на фронтах предвещала скорый конец европейской битвы. В январе главные смещения в расположении союзных сил произошли на востоке. Советская Армия пересекла Одер, вошла в Будапешт, пробилась к Щецину и Гданьску. На западе союзники восстанавливали силы после Арденнского контрнаступления немцев, здесь началась подготовка к выходу в долину Рейна. Такова была конфигурация фронтов, когда Черчилль и Рузвельт совершали бросок “по следам аргонавтов” в черноморский город.