Уинстон Черчилль

Война с бурами несколько поколебала самоуверенность англичан, но империя стояла еще во всем блеске. Фунт стерлингов был главной мировой волютой, британский флот правил океанами. Внутри страны продолжалось формирование среднего класса, но зияли и уязвимые места. Треть англичан в начале века жила практически в трущобах и работала в самых тяжелых условиях. В стране еще сосуществовали две дизраэлевские Англии - богатая и бедная. Всеобщее избирательное право уже готовило почву для лейборизма. Что же касается богатых, то, как оценивает современник, “налоги и стоимость жизни были низкими; деньги тратились широко и богатство было видно повсюду… Едва ли в какой-либо другой период современной истории существовало столь открытое миру средоточение богатства и роскоши, как это было в правление короля Эдуарда… Обеды давались в стиле Гаргантюа, шампанское, портвейн и выдержанное бренди лились рекой. Женская одежда была исключительно роскошной. Блеск драгоценных камней в опере был изумительным. В больших поместьях работали потрясающе молчаливые слуги. Уже к восьми часам утра трава была свежевыстрижена, опавшие листья собраны, благоухающие цветы поставлены в вазы. Завтрак был готов, но гостей не будили.”

Англия была богата, она могла себе позволить многое - несколько поколений неутомимых тружеников создали ей уникальное место в мире. Британские инвестиции собирали дивиденды со всего мира. Но колокол истории уже прозвучал. В первые годы века Соединенные Штаты оказались впереди Англии по производству стали, железа и добыче угля, а Германия - по производству стали. Теперь уже Англия догоняла своих соперников в электротехнической и химической индустрии.

Недавно избранный в палату общин Черчилль слушал инаугурационную речь короля в обстановке, которая станет его привычным полем словесной битвы на протяжении следующих 63 лет. Напомним, что архитектурное оформление Вестминстера было завершено в 1708 году. Под деревянным потолком на возвышении стояло (и стоит ныне) резное кресло спикера, который определял, кому из депутатов дать слово. С правой стороны от него в пять рядов располагались скамьи правящей партии. Оппозиция сидела по левую руку спикера. Перед ним размещалась правительственная скамья, которую занимал премьер-министр и его кабинет. Мест в палате общин было недостаточно, что позволяло избранникам чувствовать близость соседа и облегчало ведение бесед во время заседаний. В определенном смысле теснота помещения придавала всему происходящему чувство экстренности и драматизма.

Кого называли политическими звездами первой величины этого периода? Говорили о Джозефе Чемберлене. Среди молодого поколения консерваторов выделялся Бальфур. Самыми талантливыми среди находившихся в оппозиции либералов виделись Асквит, Грей и Холдейн (так называемые либеральные империалисты). Лидером либералов был сэр Генри Кемпбелл-Баннерман. Среди наиболее близких к Черчиллю людей было несколько представителей так называемого радикального крыла либералов. В их среде выделялся Дэвид Ллойд Джордж.

17 февраля 1901 года Черчилль выступил с первой речью в палате общин. Обращаясь со стороны тори, он смотрел в лицо лидерам оппозиции: Баннерману, Асквиту и Грею. Наиболее яркий среди “своих” Джозеф Чемберлен как всегда задавал тон безупречным костюмом с непременной орхидеей в петлице и моноклем. На галерее находилась Дженни Черчилль и еще четверо родственников. Как писала газета “Йоркшир пост”, “в заполненном зале все хотели знать, что за тип политика они видят перед собой”.

Черчилль за свою политическую жизнь выступил по множеству различных вопросов. При этом общая схема была примерно одинакова. Готовясь к речи, он с удивительной смелостью подходил к незнакомому предмету, о котором личный опыт пока ему не говорил ничего. Он даже как бы гордился на этом этапе своей неосведомленностью. Но этой внешней бравадой подготовка не кончалась. Как важнейшее дело жизни он изучал избранный предмет и благодаря необыкновенному упорству овладевал им. Итогом был написанный прекрасной прозой анализ вопроса. Теперь можно было рассылать меморандум членам кабинета, а самому устремляться к трибуне палаты общин. Первый том своих речей Уинстон Черчилль опубликовал, когда ему еще не было тридцати лет, а к концу жизни на полке стояли восемнадцать томов его публичных выступлений.

Первую свою речь Черчилль готовил шесть недель. “Я выучил ее так, что мне было неважно, откуда начинать текст”. Он игнорировал совет, что острая тема не годится для дебюта, что следует подождать несколько месяцев, узнать ближе палату общин и лишь потом обратиться к вопросам внешней политики. Накануне дебюта Черчилль провел несколько дней перед зеркалом (так же когда-то готовился к парламентским выходам его отец). Новичок выступил со своей оценкой международной обстановки. “Европа стонет под тяжестью вооружений. Нет ни одного представляющего значимость правительства, чьи финансы не испытывали бы напряжения; нет такого парламента или народа, который не издавал бы криков усталости”.