Уик-энд в Городе грехов

Да, она действительно так сказала. Но после двух недель щадящей работы Дарси снова была полна сил. Немного набрала вес, в работе наконец находила удовлетворение и определенный смысл, чего никогда не случалось прежде. Так что в такие дни, как сегодня, когда гормоны брали верх и настроение было ниже среднего, работа служила спасением, помогая отвлечься как ничто другое. Дарси совсем не хотелось оставлять ее. Кроме того, работа приносила определенный доход, позволявший перечислять средства на счета некоторых благотворительных программ для молодых людей, относящихся к группе риска. Она не собиралась останавливаться на достигнутом. А это означало, что ей придется вести жесткую коварную игру против Гейл.

– Помните маленький бутик, в который мы заезжали в прошлое воскресенье, где витрины оформлены по мотивам сказки о Короле-лягушонке. Я знаю, вы понимаете, о чем я говорю, и хотите съездить туда.

Глаза Гейл загорелись. Вещи для младенцев были едва ли не единственной слабостью этой суперженщины. Тем не менее Дарси старалась не пользоваться этой ее уязвимостью, знала, что в итоге Гейл отнесется к этому с уважением.

– Отлично. Ты победила. И еще я надеялась уговорить тебя присоединиться к нам с девочками за ужином сегодня вечером.

Приглашение не стало для Дарси неожиданностью. За последние несколько недель Гейл уже тысячу раз предлагала ей включить это в планы, но она соглашалась пока только на словах.

К тому времени, когда Дарси сочла нужным закончить работу, дом опустел. За ужином, в котором ее желудок не нуждался и который остался почти нетронутым, она дочитала книгу о беременности и материнстве. Пять минут смотрела какую-то чепуху по телевизору, выключила его, нетерпеливо ворча, и снова отправилась бродить вдоль длинных коридоров дома. Дойдя до второго этажа, она уже повернулась в сторону своих комнат, но отчего-то вдруг задержалась возле первой двери слева. Комната Джеффа. Обычно она проходила мимо, но сегодня что-то не давало ей покоя. Дверь, как всегда, была не заперта. Дарси стало любопытно, что может рассказать эта комната о ее владельце. Дарси невольно остановила взгляд на встроенных полках позади письменного стола с рядами наград и медалей. Бейсбол, теннис, плавание, футбол, легкая атлетика. Достижения Джеффа. Мысль о том, каким он мог быть в детстве, вызвала у нее улыбку умиления.

Гейл рассказывала, что в нем было поровну от отчаянного озорника и примерного мальчика, однако своими шалостями он никогда никого не обижал, не делал больно, ничего не разрушал. Она называла его нарушителем всех правил. Само очарование.

Эти черты, по всей видимости, сохранились в нем по сей день.

И если существовал на свете человек, который способен хотя бы отчасти превратить сложности и проблемы в некое развлечение, так это Джефф.

Наконец, отойдя от дверного проема, Дарси вернулась в свою комнату. Но многочисленные беспорядочные мысли не оставляли ее. Интересно, кто у нее родится – мальчик или девочка? А кого хотел бы Джефф? Что она будет чувствовать во время родов, каково это? Будет ли при этом присутствовать Джефф? Сможет ли он сохранять спокойствие и холодный рассудок? Будет ли держать ее за руку? Успокаивать ее, говорить, что бояться нечего? Вопросы рождались в голове один за другим, и предметом каждого из них так или иначе неизменно оказывался Джефф. Как часто они будут видеться? Каким он будет отцом? Добьется ли безоговорочных успехов в роли родителя, каких достиг, кажется, во всех прочих областях жизни? Сможет ли справиться с этим один или будет нуждаться в помощи? Быть может, женится, чтобы помощь всегда была рядом?

Определенно не на той женщине, с которой он встречался, когда она впервые пришла к нему. Гейл как-то вскользь упомянула о том, что между ними уже все кончено. Дарси зажмурилась, стараясь остановить нескончаемую вереницу мыслей, но было уже поздно: в памяти воскрес его глубокий бархатный смех, массивный подбородок, мужественная линия скул и ощущение его упругих непослушных волос, струящихся между ее пальцев. Почти удушающая тяжесть его тела. Пьянящий жар его поцелуев.

Она резко открыла глаза, потому что, когда зажмурилась, вопреки ожиданиям, стало только хуже. К тому же оказалось большой ошибкой вспоминать во всех подробностях ночь, что они провели вместе. Слишком уж соблазнительно. Она убеждала себя, что теперь должна думать о нем исключительно как об отце своего ребенка.

Дарси достаточно реалистично смотрела на вещи, понимая, какая необъятная пропасть лежит между их мирами. Ей даже удалось привыкнуть к этой мысли. Точно так же, как смирилась она и с тем, что однажды Джефф найдет женщину, с которой у него сложатся серьезные отношения. Или почти смирилась. Ведь пока, даже представляя это, она чувствовала, как что-то в ней отчаянно противится думать об этом. Не потому, что она хотела, чтобы он был с ней. Нет. Просто потому… потому… Негодование вырвалось из ее груди почти звериным рыком. Сейчас не имело значения, почему именно, да и искать себе оправдания нет необходимости.

Что же, черт возьми, происходило с ней сегодня?