Уик-энд с Остерманом

— У него были для этого все основания. У него и у Тремьяна. Один принимал участие в спекулятивной деятельности брокерской конторы, которую финансирует мафия. Другой оказывал юридические услуги фирмам по торговле недвижимостью, прибегающим к неэтичным методам, — речь идет о Тремьяне как специалисте. Их могло ждать полное разорение. Остерман мог потерять меньше, но ему, как представителю средств массовой информации, обвинение могло нанести сокрушительный удар. Вы лучше меня знаете, как чувствительна пресса к таким разоблачениям.

— Да, — не проявляя никаких эмоций, сказал Таннер.

— Всего за несколько дней Фассет смог так искусно и настойчиво запутать все три пары, что они стали обвинять друг друга. Следующим этапом должны были стать силовые акции. Как только представилась бы такая возможность, подлинная «Омега» уничтожила бы как минимум две пары, а Фассет мог бы представить нам «Омегу» разгромленную. Кто бы мог оспаривать его достижения? Все подозреваемые мертвы. Это был бы… блистательный ход.

Таннер с трудом поднялся и подошел к камину. Он не скрывал гнева:

— Я просто счастлив, что вы можете спокойно сидеть здесь и профессионально оценивать все происшедшее, — повернулся он к правительственному чиновнику. — Но вы не имеете на это права, не имеете права! Моя жена, мои дети едва не погибли! Почему поблизости не оказалось ваших людей? Что случилось со всем тем оборудованием, которое производят крупнейшие корпорации мира? Кто слушал эти электронные… штучки, которые вы, как говорили, натыкали по всему дому? Где были все? Нас оставили умирать в подвале.

Грувер и Дженкинс встретили его слова смущенным молчанием. Они спокойно и с пониманием приняли взрыв враждебности Таннера. Им уже приходилось сталкиваться с такими ситуациями. Пытаясь успокоить Таннера, Грувер заговорил спокойно и мягко:

— Мы признаем, что в таких операциях могут быть допущены ошибки. Честно говоря, тут речь может идти об одной большой ошибке. Но если вы прибегнете к логике, то увидите, что ошибка была неизбежна.

— Какая ошибка?

— Я бы хотел ответить… — вмешался Дженкинс. — Это была моя ошибка. Я был старшим офицером в этом деле и единственным, кто знал об измене Фассета. Единственным. В субботу днем Макдермотт сказал мне, что у Коля есть исключительно важная информация и он должен немедленно увидеться со мной. Узнав об этом, я как можно скорее помчался в город… Я решил, что Коль или еще кто-то здесь — из имеющих отношение к операции — узнал, кто на самом деле Фассет. В таком случае из Вашингтона поступил бы ворох новых указаний…

— Мы были к этому готовы, — прервал его Грувер. — Тут же вступил бы в действие альтернативный план.

— Я приехал в Нью-Йорк, поднялся в номер отеля, но Коля там не оказалось. Я знаю, что это звучит просто невероятно, но он спокойно пошел обедать. Просто пошел обедать. Он оставил название ресторана, и я помчался туда. Все это потребовало времени. Такси, уличные пробки. Я не мог использовать телефон — все разговоры записывались. Они могли дойти до Фассета. Наконец я нашел Коля. Он понятия не имел, о чем я говорю. Он ничего не просил мне передать.

Дженкинс остановился, потому что рассказ о происшедшем разозлил и смутил его.

— В этом и заключалась ошибка? — спросила Элис.

— Да. Она дала Фассету время, в котором он нуждался. И предоставил его я.

— Но не слишком ли рисковал Фассет? Ведь его могли разоблачить? Коль ведь отрицал, что искал вас.

— Риск у него был рассчитан. Чуть ли не по секундам. Ему нетрудно было внушить, что Коль в самом деле хотел мне что-то передать, потому что он был постоянно на связи со мной, но не имел права общаться через кого-то. И я попался на эту уловку. Откровенно говоря, после разговора с ним я тоже должен был быть убит.

— Но это не объясняет отсутствие наружной охраны. Ваша поездка в Нью-Йорк не объясняет ее исчезновения.

— Мы же говорили, что Фассет блестяще вел дело, — продолжил Грувер. — Когда мы объяснили вам, почему тут никого не оказалось, почему на мили в округе не осталось ни одного патруля, вы должны были понять, как умен он был… Он систематически внушал всем, кто был в засаде вокруг ваших владений, что вы и есть «Омега». Что люди, которых они, рискуя жизнью, охраняют, на самом деле и есть настоящие враги.

— Что?

— Вот и подумайте об этом. И после того как вас убили бы, кто смог бы опровергнуть утверждения Фассета?

— Но как они смогли поверить в это?

— Убедила электроника. Один за другим по всему дому ломались микрофоны. Один за другим они переел авали вести передачи. Вы были единственным, кто знал об их существовании. Значит, вы и уничтожили их.

— Но я этого не делал! Я даже не знал, где они были натыканы! Я и сейчас не знаю!