Уик-энд с мистером Дарси

В тихом уголке Западного Суссекса Уорвик лихорадочно писал – романы и письма. За три недели, прошедшие после окончания конференции по Джейн Остин, он написал Кэтрин восемнадцать писем, и все они вернулись нераспечатанными. Он отправлял письма одновременно на домашний адрес Кэтрин и в колледж Святой Бригитты. После возвращения первых шести пошел на хитрость: распечатал адрес на компьютере и взял другой конверт. Это сработало, и Кэтрин явно вскрыла несколько писем, но все равно вернула их – без единого слова в ответ.

– Черт! – выругался Уорвик, выделил и удалил целую страницу ерунды, которую только что набрал.

Он работал над новым романом, который продвигался с трудом. После возвращения из Перли дела вообще пошли из рук вон плохо.

Как только пронесся слух о том, кто такая на самом деле Лорна Уорвик, издатели всполошились, желая извлечь наибольшую выгоду из создавшегося положения, и от Уорвика потребовали участия в бесконечных интервью для газет, журналов, радио– и телепередач. Это был кошмар. Единственное, что дало ему какое-то утешение, – это возможность использовать интервью для попытки извиниться перед Кэтрин. Вопреки здравому смыслу он надеялся, что она читает журналы, слушает передачи и смотрит на него.

– Я не хотел никому причинить боль, – говорил он Андре Левинсону во время его ток-шоу. – Просто ситуация вышла из-под контроля и я не смог найти выхода.

– Есть несколько читателей, чье мнение для меня важнее всего на свете, – говорил он корреспонденту газеты «Vive!». – И я надеюсь, что они будут продолжать писать мне. Надеюсь от всей души.

После того как история с разоблачением появилась в печати, Уорвик получил пять мешков писем от фанатов, но ни строчки от Кэтрин.

Наконец он решился поехать к ней и за один день преодолел расстояние от Западного Суссекса до Оксфордшира. Что ему еще оставалось, после того как она не отвечала ни на письма, ни на телефонные звонки? Но когда он позвонил в дверь маленького коттеджа, ему никто не открыл. Больше двух часов он слонялся по саду и заглядывал в окна. Даже успел подружиться с одним из котов – великолепным пушистым зверем, который терся о его ноги и мяукнул, когда Уорвик взял его на руки.

– Кто же ты у нас? Фредди или Фиц? – спросил он у мурлычащего мехового клубка цвета кофе с молоком. – Передай хозяйке мои извинения, хорошо?

Уорвик поглаживал шелковистую голову, которую она, наверное, гладила тысячу раз.

После этого он поехал в Оксфорд, но, когда попытался попасть в колледж Святой Бригитты, ему сказали, что здание закрыто для посетителей. Целый час он провел, гуляя по городу, но архитектурные красоты оставили его равнодушным. Он хотел видеть красоту лишь одного лица; он снова поехал к Кэтрин домой. У коттеджа стояла машина. Уорвик стучал и звал, пока не охрип. Из соседнего дома вышла женщина и сердито уставилась на него, угрожающе помахивая шваброй.

И он вернулся в Западный Суссекс, к своим романам, и все глубже погружался в депрессию.