Угроза с севера (СИ)

Сжимая ушибленный бок, Каперед отполз дальше в темноту. Свет проникал сквозь щели в палубе, казалось, вместе с ним в трюм заглядывают разбойники. На нижнюю палубу заползал дым. Пахло горящим деревом, смолистый дым забивал запах тухлятины в трюме.

Разбойники не желали оставлять в живых свидетеля. Они проигнорировали моряков на корме и направились к люку. Но тут корабль в темноте налетел на песчаную банку, все на палубе повалились от резкого удара. Даже пламя упало, сбитое потоком ветра. Разбился груз в трюме. Каперед слышал, как струится жидкость, вязкое масло медленно вытекает из треснувших амфор. А затем он встретился с жестким деревом борта и потерял сознание.

Корабль затрещал и застонал. От удара выбило с десяток досок настила, лопнула продольная канатная стяжка, появилась трещина в килевой балке.

Закрепившиеся крюками за судно, лодочники не успели заметить опасность. Их суденышки перевернулись, выскочили на мель. Многим повезло - разбойники приземлились на мягкий песок. А некоторых подмяло разваливающимися досками судна.

Глава 12.

Разбойникам удалось добиться эффекта неожиданности. Вот только они не сумели насладиться плодами победы. Ведь судно намертво увязло в песке, большая часть груза погибла. Взойдет солнце, и с окрестных деревень люди увидят место трагедии. Нападавшим не удастся уйти, их с радостью сдадут патрульным.

Нападавшие не могли не понимать этого. Пережившие кораблекрушение приходили в себя, собирались у расколотой носовой части судна.

Их противникам повезло меньше. Оборонявшие кормовую надстройку попадали на жесткий настил пола, были погребены под обломками. Лишь некоторым повезло, но они не спешили защищать судно, а уходили под покровом ночи.

Каперед остался зажатым среди обломков груза.

Вокруг разливался смешанный аромат речной воды, свежего зерна и кислого вина. Не хватало только специй, но в этот регион ценные пряности не привозили. Местные довольствовались тем, что дарила им земля.

Старый корабль развалился на части, из него вместе с жизнью вышел запах смолы и гнили. Все заливала речная вода, рыба хватала плывущие по воде пшеничные и ячменные зерна, пугалась только едкого аромата вина.

Большая балка зажала Капереда в трюме. Его ноги оказались между горловинами больших амфор. Тяжеленные глиняные сосуды не поддавались, а деревянная балка слегка раскачивалась. Каперед занялся ею, но у него не было рычага, он находился в неудобном положении. Балка ходила из стороны в сторону, но ее движение было ограничено трещинами в палубе.

Чувствуя, что находится на твердой опоре, Каперед не беспокоился о том, что утонет. Палуба больше не раскачивалась, глиняные сосуды не стучали друг о друга. Это могло бы успокоить его, если бы не людские крики где-то рядом.

Стоны и крики боли, кто-то перекрикивал этот гомон, задавал вопросы. Похоже, не все разбойники пострадали. Тем, кому повезло остаться невредимым, собирались у борта судна. Каперед не представлял, что они будут делать.

Одно дело захватить корабль и отбуксировать его в один из притоков Лода. А другое - пытаться перегрузить весь товар на свои утлые лодчонки. Нападение не удалось, они не могли не понимать этого.

К тому же, многие пострадали. Что должно отбить желание устраивать охоту на торговые корабли.

Каперед решил, что лучше не дергаться, не стучать деревом о дерево. Не привлекая к себе внимания, переждать, пока разбойники уйдут. Они должны уйти, иначе с рассветом будут обречены.

В худшем случае разбойники обыщут кормовую надстройку, где наварх хранил документы и деньги. Могут еще собрать раненных и погибших, чтобы не оставлять следов.

Свои ноги Каперед чувствовал, они не немели. Он мог пошевелить пальцами, чувствовал боль от ушибов. Это хорошо, значит, голени не сдавлены, просто он оказался зажат между амфорами. Балка тоже не представляла большой угрозы, когда руки уставали, Каперед опускал ее, позволяя весу равномерно распределиться по грудной клетке. В таком положении, пусть некомфортном, можно дождаться утра.

Разбойники не спешили покидать остров. Их необычные действия настораживали, вызывали испуг.

Конечно, они должны расправиться с выжившими моряками. Не оставлять свидетелей, которые могут указать легионерам на тех, кто решил ограбить речное судно. Разбойники бродили по песку, останавливались у раненных и задавали вопросы. Вот это было странно.

Каперед напрягал слух, пытаясь расслышать, что они говорят. Плещущиеся волны, толстые доски борта заглушали звуки. Удавалось разобрать только предсмертные хрипы, следовавшие за ударом милосердия. Разбойники приканчивали даже своих, если ранения товарищей были смертельными. Таков удел грабителей, удача улыбается им не каждый день.

Глаза привыкли к темноте. Из многочисленных щелей и прорех сочился неуверенный свет. Звезды погасли, им на смену пришла робкая утренняя заря.

Каперед увидел очертания люка, через который попал в трюм. Если долго смотреть на квадратный проем, то глаза теряли чувствительность, приходилось вновь привыкать к темноте.