Угрюмый дудочник

— Нет… — он шептал чуть слышно. — Карта… внутренний закрытый карман… достань ее… к базе…

Тут лицо его расслабилось, уголки рта обвисли, изо рта пошла темная пена. Аннет обтерла ее. Я нащупал пульс у него на горле. К груди прикоснуться не решился — бьется ли сердце. Он не умер… еще нет. Я не верил, что он выдержит перемещение на тележку. А нести в одеялах еще хуже. Там, впереди, есть припасы, Лугард упоминал об этом. Но есть ли среди них медикаменты? В распоряжении Лугарда была вся крепость Батт. Значит, должны быть. Но в глубине души я понимал, что только немедленная госпитализация в порту может его спасти. Но нельзя же просто сидеть и ждать, пока он умрет, если есть хоть малейший шанс. Аннет, должно быть, думала о том же. Она взглянула на меня:

— Возьми карту и иди. Там могут быть медикаменты…

Но оставить всех… Она угадала мои сомнения.

— Так будет лучше. Мы не можем сейчас двигать его. А там могут быть носилки… да мало ли что еще.

— А если снова начнут падать камни?

— Мы расстелем одеяло здесь, — она кивнула в сторону, продолжая стирать с лица Лугарда кровавую пену. — Это мы сможем сделать. Побудем тут. Оставить его нельзя, но и ждать бесконечно мы не можем. Там должно быть что-нибудь — может, более подходящая тележка. Попробуй, Вир.

Мы осторожно передвинули Лугарда к стене. Я как можно осторожнее расстегнул его куртку и достал сложенную пластиковую карту. Линии на карте засветились от наших ламп: они были нанесены специальной краской для использования при ограниченном освещении. На карте было множество туннелей, и потребовалось некоторое время, прежде чем я нашел тот, в котором мы находились. Проследив наш путь от входа в пещеру, я увидел, что впереди относительно ровная дорога. И база Лугарда, возможно, не так уж далеко.

Тед отыскал прожектор и осмотрел его. Он был предназначен для работы в трудных условиях; после того, как мы починили один из контактов, прожектор заработал. Я взял одну флягу; мне хотелось пить, но благоразумнее было поберечь воду; к тому же мы обнаружили, что бак с водой на тележке дал течь. Аннет заполнила все наши фляги и занялась поиском других емкостей.

Перед уходом я постоял рядом с Лугардом. Он дышал, а пока человек жив, остается надежда. С этой надеждой я и ушел. Некоторое время дорогу мне освещал прожектор, но я не оборачивался. Затем подошел к очередному разветвлению, и на этот раз карта подсказала, что нужно свернуть с главного туннеля. Через мгновение я оказался во тьме и включил свой поясной фонарь.

В пещерах есть своя жизнь; она разная в зависимости от влажности, наличия пищи, количества света и других обстоятельств. Я видел в лабораториях слепые создания, извлеченные из вечной тьмы. Когда-то на Бельтане была небольшая биологическая лаборатория, занимавшаяся пещерными обитателями, но после смерти Йена Такуата ее забросили. Но те создания жили в богатых водой пещерах, здесь же совсем другие условия. Я направлял луч фонаря в разные стороны. Хоть бы простого червя увидеть!

Но луч высветил у стены груду костей и обрывки шкуры. Чувство отвращения рассеялось — это не останки человека. Рогатый бородавочник, но очень большой. Я таких не видал. Бородавочники живут в болотах. Что делал здесь этот? Возможно, в лабиринте ходов есть и такие, что ведут к воде. Бородавочник мог заблудиться. Тогда это вселяет надежду на находку воды. Воздух здесь холоднее, причем с каждым поворотом температура падает. На скалах появилась изморозь. Я добрался до конца спуска и огляделся. Вот тропа. По ней перетаскивали тяжести. Я удивлялся энергии Лугарда. А может, это следы тех, кто думал о подземном убежище еще до эвакуации Батта?

Пещера от узкого входа резко расширялась. Луч фонаря осветил ее, и я в удивлении застыл. Показались три постройки, дальняя чуть видна. Между ними груды ящиков и тюков. Лугард не мог один все это проделать. Остатки незавершенного замысла.

Строения были сложены из блоков. В каждом по одной двери и больше никаких отверстий. Полукруглые крыши из таких же блоков. Если они когда-то и были закрыты, Лугард их открыл. Возможно, код ворот Батта действовал и здесь. Я заглянул в первое строение. Должно быть, оно предназначалось для командного пункта, а может, и для связи. Невысокая перегородка, не доходившая до потолка, делила его на три части. В одной два стола, стеллаж с грудой папок и небольшой компьютер. В другой — табло коммуникатора, почти такого же, как в Батте. Я попытался включить связь. Не знаю, на что я надеялся, — может, получить какой-нибудь ответ с поверхности. Но связь не действовала. В третьей, и последней, «комнате» находились четыре койки и простейшие бытовые приспособления. Похоже, ими никогда не пользовались.

В следующем сооружении — в большом помещении — много коек, а за перегородкой — кухня и баки для воды. Я повернул кран — тонкой струйкой потекла вода.