Угонщики

— О, это электричество тебе так сказало? — насмешливо поинтересовался аббат.

Доркас слегка ткнул Масклина под ребра.

— Давай, — кивнул он.

Сейчас, — шепнул Масклин и, сделав шаг вперед, положил Талисман на пол у ног аббата.

— Нахожусь ли я в присутствии лидеров этого сообщества? — раздалось из кубика.

— Настолько, насколько это возможно, — отозвался Доркас.

Аббат удивленно уставился на говорящий ящичек.

— Я буду пользоваться простыми словами, — объявил Талисман. — Я являюсь регистрирующим и навигационным компьютером. Компьютер — это думающая машина. Она думает, вычисляет, снова думает. И понимает, как думает компьютер. Я использую электричество. Иногда электричество может нести сообщения. Я могу слышать эти сообщения. Я могу эти сообщения понимать. Иногда эти сообщения идут по проводам, называемым телефонными. Иногда такие провода есть в других компьютерах. В Магазине есть компьютер. Он платит людям зарплату. Я могу слышать, как он думает. Он думает: «Скоро не станет Магазина, не станет платежных ведомостей, не станет счетов». Телефонные провода говорят: «Это „Сплинберийская Строительная Компания“? Мы можем обсудить окончательно срок сноса Магазина? Все товары и инвентарь будут вывезены в течение трех недель».

— Весьма мило, — буркнул аббат. — И как же вам удалось это сделать?

— Я ничего не делал, милорд, — пробормотал Доркас. — Эту коробочку принесли сюда они…

— Кто — они? — резко перебил аббат, в упор глядя на Масклина и… не замечая его.

— Интересно, что будет, если я ущипну этого старикашку за нос? — спросила матушка Морки хриплым, свистящим шепотом.

— Будет очень больно, — предостерег ее Доркас.

— Вот и хорошо.

— Я хотел сказать: вам будет больно. Потом.

Аббат с трудом приподнялся в кресле.

— Хватит! Я достаточно терпелив, но всему есть свои пределы! Пожалуйста, размышляйте о том, что там, Снаружи, по ту сторону Магазина, — я не возражаю. В конце концов, это хорошая гимнастика для ума! Мы не были бы номами, если б не поддерживали свой разум в хорошей форме. Но настаивать, что по ту сторону Магазина есть нечто… Это ересь! И не пытайтесь одурачить меня какими-то игрушками… — Аббат грузно шагнул вперед и со всего размаху опустил свою тяжелую палку на Талисман. Раздалось тихое жужжание. — Я не потерплю этого! Слышите вы меня?! — закричал он. — У Магазина есть стены, а по ту сторону стен нет ничего. Никакого Снаружи! Никаких Потусторонних Жителей! Ни-че-го! Это надо же такое придумать — жизнь в других Магазинах! Вон отсюда! Аудиенция окончена!

— Я выдерживаю усилие в две тысячи пятьсот тонн, — обиженно прожужжал Талисман.

Никто не обратил на его слова никакого внимания.

— Прочь, прочь отсюда! — неистовствовал аббат.

Масклин заметил, что старика бьет дрожь.

С Магазином была связана одна странность. Еще несколько дней назад Масклину для жизни вполне хватало весьма немногих знаний, большая часть которых касалась больших голодных тварей и того, как избежать встречи с ними. Торрит называл такие знания «умение выживать в полевых условиях». Но сейчас у Масклина появились подозрения, что бывают и знания иного рода. Они касаются того, как выжить среди номов. Тут необходимо помнить, что следует быть очень осторожным, когда говоришь другим то, чего они слышать не желают, и что мысль о том, будто они не правы, приводит их в ярость…

Младшие служки поспешили избавиться от докучливых посетителей: взяв их в кольцо, стали теснить к двери. Все было проделано весьма ловко. При этом все избегали касаться пришельцев хотя бы кончиком пальца и старательно отворачивались, чтобы не встречаться с ними взглядами. Стоило Торриту нагнуться, чтобы поднять с пола Талисман, как вокруг него тут же образовалось пустое пространство, ибо служки бросились врассыпную.

И тут наконец матушка Морки нашла на кого выплеснуть все свое раздражение. Схватив первого подвернувшегося под руку монаха за черную рясу, она резко притянула его к себе. Бедняга оказался нос к носу со старухой.

Он так старался не увидеть ее, что чуть не заработал жуткое косоглазие. Тогда матушка Морки изо всех сил ткнула его пальцем в грудь.

— Чувствуешь что-нибудь? Чувствуешь, а? — бушевала она. — Нет меня, говоришь?

— Туземные, одно слово! — презрительно бросил Торрит.

Несчастный монашек в конце концов нашел выход: слабо всхлипнув, он обмяк и упал в обморок.

— Давайте-ка побыстрее отсюда выбираться, — обеспокоенно покачал головой Доркас. — А то я начинаю бояться, как бы наши хозяева, которые нас не видят, не сделали следующий шаг, тогда нас действительно не станет.

— Не понимаю, как нас можно не видеть? — пробормотала Гримма.

— Все дело в том, что для них мы — Потусторонние, — объяснил Масклин.

— Но ведь другие-то номы нас видят! — возмутилась Гримма.

Голос ее сорвался на крик.

Масклин ее хорошо понимал. Он и сам уже ни в чем не был уверен.

— Может, они просто не знают, откуда мы пришли. Или не верят нашим словам, считают, что мы их просто обманываем, — задумчиво пробормотал он. — А здесь о нас заранее было известно, что мы — Посторонние или Потусторонние, я уже окончательно запутался с этими их названиями!