Угасающее солнце: Кутат

— Нет! — мысленно приказал ему Ньюн. Сейчас он видел всех пятерых. Название племен он не знал, хотя должен был бы знать — мри этого мира… закрытые вуалями, сверкающие знаками Чести, каждый из которых означал вызов и победу. Все они сохраняли интервалы между племенами, чтобы территории не перекрещивались. Может они уже получили приказы от своих госпожой, как он получил от Мелеин, тогда это убыстряет дело. Они все рисковали: ведь племя того кел, которого он убьет, сливается, переходит под власть той госпожи, кел которой убьет его, Ньюна. А госпожа проигравшего племени умрет… Они уже достаточно близко, чтобы напасть. Но он продолжал стоять спокойно. Это было его право. Спина его, обращенная к собственному лагерю, казалась ему обнаженной, незащищенной.

Позади послышался шорох. Это насторожило его… предательство?.. К нему приближались шаги… Дункан? Он повернул голову и увидел, как слева от него встал кел.

Нлил! Он не смог сдержать удивления, когда Нлил прямо взглянул в его глаза. За Нлилом встал Серас… слишком стар, тревожно подумал Ньюн. Мастер оружия, но слишком старый для такого дела. С его стороны это скорее акт мужества, чем реальная помощь. Справа послышались шаги. Ньюн посмотрел и к своему удивлению обнаружил Рас, глаза ее были холодны, как всегда. И внезапно встал пятый — кел Мерин, которого он едва знал.

Теперь положение изменилось. Снова он повернулся к чужим кел. Сердце его билось все сильнее. Неужели это ловушка, неужели кел разных племен и кел его племени сговорились между собой? Или же его кел решили защитить право Ньюна на руководство ими? Теперь он мог вызывать всех сразу, расправиться сначала с сильнейшим, а этих четверых использовать как задержку для остальных предводителей. Но это означает смерть для этих четверых. Они умрут, защищая его право на яном… Пятеро остановились перед ним, разделенные пространством.

— Предводитель кел яном! — крикнул тот, что был в центре. — Мы — яари, каномин, пата имари и хао-нат! Я предводитель кел Тиан Эдри Дес-Наран, из моего племени яари госпожи Эдри. До нас дошли слухи и мы спрашиваем: даст ли нам ответ предводитель кел яном?

— Кел яном! — крикнул крайний справа. — Я предводитель кел Риан Тафа Мак-Эддин из племени хао-нат госпожи Тафа. И мой вопрос тебе известен.

Наступила тишина. Они все говорили на халари. И предводитель кел хао-нат тоже жив, чтобы выступать здесь лично…

— Предводители! Я — Ньюн Интель Аин-Абрин племени яном госпожи Мелеин. Мелеин — госпожа не только яном, но и всего Народа, — он глубоко вдохнул воздух, сжал рукоять меча. — Я предводитель Странников, тех, кто пришел из большого мира, наследник Ан-Эхона и Леа-Хаэта, Ха-Хаина и То-Шаи, предводитель кел Народа, рука госпожи-хранительницы Тайн. Во имя этой госпожи я подчинил яном, от ее имени я защищаю его, вызываю на дуэль и принимаю вызовы. Путь, по которому мы идем, наш путь и я буду защищать наше право идти по этому пути. Берегитесь. Они некоторое время стояли молча. Где-то шевельнулось что-то, встревожившее дуса и Ньюн успокоил его. За его спиной послышались шаги и шелест мантии, пахнуло запахом священного бальзама. Он заметил белую мантию краем глаза, так как не рискнул выпустить из поля зрения врагов. Мелеин!

— Предводитель кел яном, — крикнул Риан хао-нат, — пусть твоя госпожа скажет нам слово. По Закону любой вопрос к госпоже должен быть передан через него.

— Скажи им, — услышал он голос Мелеин. — Пусть они передадут своим госпожам, чтобы они собрались здесь.

* * *

На небольшой площади лежали груды трупов, полузасыпанные песком. Но масштаб кошмарного зрелища не казался столь впечатляющим из-за близости Эдуна, возвышающегося над всем. Даже то, что он был почти разрушен, не умаляло его величественности.

— Идем через центр площади, — тихо сказал Галей и первым двинулся в путь. Боаз уверяла, что мри не нападут из засады, так уверял Дункан, таиться бессмысленно.

Сорок лет люди воевали с мри и весь опыт их войн утверждал обратное. Мри нападали только из-за угла, из засады. Как и сами люди, — с внезапной иронией подумал Галей. Ни когда человек не выходил на открытый бой с мри.

Мертвые… чужие… везде. Но мертвые дети — всегда трагедия. Вот лежит женщина, широко раскинув руки, стараясь укрыть трех детей, как будто она могла защитить их от страшного оружия. Вот воин, держащий на руках ребенка. Вот два мри в золотых мантиях, они обнялись перед лицом неминуемой смерти, полностью примирившись с ней.

Чужие или нет, но регульцы убили их. А может они сами убили себя. Ведь были Хэйвен, Килува, Асгард, Тасс… и еще много-много зла, которое они делали друг другу. Город был мертв и Галею мучительно хотелось, чтобы жизнь шевельнулась в нем.