Угасающее солнце: Кутат

— Не думай об этом. Дункан моргнул и слезы потекли по его лицу, смешиваясь с грязью и кровью на небритой щеке.

— Но ты думаешь? И я буду думать. Их много… может быть, с дусами… Позади послышалось движение. Глаза Дункана устремились куда-то за Ньюна. Тень упала на его лицо. Ньюн резко повернулся и увидел черную стену перед собой. Дус шевельнулся, но передний кел упал на колени и рука Ньюна отодвинулась от оружия. Нлил, Серас, Десаи и молодой Таз. Ньюн нахмурился и перехватил руку Таза, который хотел поставить перед Дунканом сосуд, из которого шел дым.

— Дым поможет ему, — сказал Серас. Это было маслянистое дерево, которое они использовали для освещения, как топливо для ламп. К нему были подмешаны какие-то ароматные смолы и травы. Ньюн хотел оттолкнуть руку с сосудом, хотя ему было стыдно, что приходится отвергать попытку помощи. Он положил руку на плечо Дункана, а другой сделал жест, отвергающий дальнейшее вмешательство кел.

— Предводитель, — холодно сказал Нлил. — Мы знаем то, чего не знаешь ты, ведь мы родились здесь. Дункан потянулся к сосуду. Таз пододвинул его ближе и Дункан стал с удовольствием вдыхать дым. Ньюн тоже почувствовал, что жжение у него в горле прекращается. Дусу дым не понравился и он с негодующим фырканьем отвернул косматую голову. И вдруг Ньюн почувствовал, что мысленные импульсы дуса связали воедино мри Кутата и мри Кесрита.

— Ай! — резко сказал Ньюн и лица кел отвернулись в замешательстве. Ньюн посмотрел на Дункана, вдыхающего дым и затем устремил взгляд на Нлила, пока тот не поднял глаз.

— Сошиль, — спокойно сказал Ньюн. — Я благодарю тебя. Забудь, что я говорил раньше.

— Ай, — пробормотал Нлил. В дверях возник дус Ньюна. Он наконец решил зайти в палатку из тьмы. Кел пропустили его и дус тяжелой поступью прошел к Ньюну и лег рядом с дусом Дункана. Ньюн положил руку на ухо дуса, боясь, что тот своим мысленным излучением свяжет вместе Ньюна и Нлила. Он долго смотрел в лицо Нлила, покрытое шрамами, возле него лежал Дункан, вдыхая дым, отгоняющий боль. Ньюн снял один из своих знаков Чести и протянул его Нлилу. Он был уверен, что тот отвергнет его Знак, сочтя это оскорблением и нанеся оскорбление Ньюну. Но Нлил не отверг.

— За какую службу? — спросил он.

— За то, что ты хорошо охранял племя в мое отсутствие. Ты и Серас. Серас тоже принял знак Чести. Оба эти знака в свое время принадлежали Мераи, по которому они все еще скорбели.

— Мы выставили часовых, — сказал Нлил. — Мы знаем, что ты не искал столкновения с хао-нат. Это не было твоей целью.

— Нет, — согласился Ньюн. Глаза Нлила коротко взглянули на Дункана.

— Они преследовали его, — подтвердил Ньюн.

Нлил кивнул, еще раз взглянул на Дункана, поднялся, показывая, что ему больше нечего сказать, и отошел. За ним — остальные. Таз задержался. Он достал из складок мантии несколько кореньев и пучок травы и положил это рядом с сосудом.

— Я могу найти еще, если понадобится, — сказал он. После этого он тоже удалился. Ньюн хотел спросить у Дункана, как он себя чувствует, но увидел, что глаза Дункана закрыты и дыхание стало ровным. Ньюн прислонился к теплому боку дуса и стал смотреть, как кел укладываются на ночь. Они ложились на тюфяки, расстеленные на полу. Все лампы, кроме одной, были погашены. Из сосуда, возле Дункана, исходило красноватое сияние и над ним клубился дым. Осталась сидеть только Рас, но вот и она шевельнулась. Ньюн подумал, что Рас ищет свой тюфяк, чтобы лечь. Но она поднялась и как тень подошла к Ньюну и положила что-то рядом с ним. Это был длинный сверток.

— Что это, кел Рас? — спросил он. Она ничего не ответила и растаяла в полумраке. Немного погодя она тоже улеглась спать. Ньюн развернул сверток и увидел, что это ножны от его меча, которые он оставил в Ан-Эхоне и был уверен, что потерял их навсегда. Он нежно коснулся их пальцами, вложил меч, с удовольствием слушая тихий шелест.

Наконец он положил меч возле себя и прислушался к дыханию Дункана. У него все еще клокотало в груди и он кашлял, но все-таки человек спал. В наступившей тишине особенно отчетливо слышались хрипы и когда они прекратились, Ньюн встревожено поднялся — но грудь Дункана поднималась и опускалась ритмично и на губах уже не пузырилась кровь. Ньюн некоторое время сидел возле Дункана, но вскоре к нему подошел Таз.

— Я посмотрю за ним, — сказал он. — Ложись, спи. Ньюн был тронут. Он еще раз посмотрел на спокойно спящего Дункана, затем голова его опустилась на плечо дуса, он посмотрел на спящих кел и закрыл глаза.

* * *

Лампа давала слишком мало света для чтения. Мелеин положила золотистый хрупкий листок на колени и развернула второй. Замысловатые письмена тянулись вдоль листка, как будто начертанные огненным тонким пером. Она читала написанные много сотен лет назад описания путешествий Народа. Это были неполные описания, многое пропало, а эти спасли она, Ньюн и Дункан. Скоро придет время, когда она нанесет на тонкие золотистые листы рассказ о Последнем Путешествии Народа. И она вздрогнула, подумав об этом.