Удушенный (ЛП)

Санти прищуривается, глядя на мою руку, в то время как ее отец хмуро смотрит на меня. Сообщение получено.

— Я занималась этим несколько раз на стороне, но это больше нравилось Санти. Мне нравилось делать все, что он делал, включая избиение мальчиков его возраста. — Она улыбается мне. Черт побери, моя грудь сжимается от ее улыбки, — доказательство того, как сильно я в последнее время на них западаю.

— А как насчет того случая, когда она пыталась подделать свой табель успеваемости в средней школе? — Санти не может сдержать своего веселья.

Щеки Майи превращаются в два ярко-красных пятна.

— Майя Алаторре, ты прожила жизнь, ожесточенную преступлениями? — Я насмехаюсь.

— О, я помню это с тех пор, как ее мать заставила меня наказать ее после. Всегда проваливалась на дисциплине. Она действительно достала свой табель успеваемости из почтового ящика и попыталась зачеркнуть свою оценку за плохое поведение. Она запечатала конверт с помощью отпаривателя, прежде чем положить его обратно. Если бы мы не были так злы, то были бы впечатлены. Она плакала, когда я забрал ее мобильный телефон на неделю. — Ее отец присоединяется к веселью.

Майя смотрит куда угодно, только не на меня.

— Вы, ребята, буквально самые худшие. Санти, если ты будешь продолжать в том же духе, я расскажу маме и папе о том, как ты в четырнадцать лет сел за руль их машины, потому что хотел поесть пончики на улице.

О, черт. Судя по выражению лиц ее родителей, они ничего не знали об этой истории. Заявление Майи заставило Сантьяго замолчать быстрее, чем я когда-либо мог.

Он поднимает руки в притворной капитуляции.

— Перемирие. Не нужно так грязно противостоять.

Мысль о том, что Майя грязно противостоит, соблазняет меня.

Черт.

Я прогоняю эти мысли, решив сосредоточиться на нормальном разговоре с родителями моего товарища по команде. В конце концов, мы все хорошо проводим время вместе, пока мой отец не появляется на площадке, коварный, как змея, с достаточным количеством яда. Я удивлен, что он появился раньше, чем в день гонки, — редкость, которая заставляет меня сожалеть о том, что я умело избегал его телефонных звонков в течение двух дней.

Время, которое мы проводим порознь, никогда не кажется достаточно долгим. Холодные глаза смотрят на меня, два голубых глаза, такие же манящие, как погружение с головой в Северный Ледовитый океан. Его темные волосы зачесаны назад, а костюм идеально отутюжен и не имеет ни единой складки. Другим он кажется приветливым, но его обманчивость скрывает всю тьму, кипящую под его кожей.

Майя с любопытством смотрит на него. Мой отец игнорирует ее семью, проходя мимо них, даже не взглянув. Он подходит поприветствовать меня, похлопывает по спине и делает вид, что рад меня видеть. Николас Слейд не мог бы дать меньше дерьма, даже если бы попытался. Но поскольку он заботится о шоу и своем имидже, моя жизнь действует как побочный проект, чтобы он не разлагался на пенсии.

Он с подозрением наблюдает за семьей Майи, впервые обращая на них внимание, оценивая каждого из них. Конкуренция — его худший кошмар. И на мгновение я забыл, что мы с Сантьяго просто разговариваем с его семьей, как будто у нас нет соперничества.

Это было приятно. Мы втроем общались с их родителями, При отошел на второй план, пока они знакомились со мной. Родители, которым, казалось, было интересно задавать мне вопросы и узнавать человека за пределами машины Бандини.

— Сынок, секунда твоего времени? — Тик в челюсти моего отца говорит мне все, чего не могут сказать слова.

— Увидимся позже на мероприятии. — Я бросаю заявление через плечо, следуя за отцом к люксам.

— Ты игнорировал мои звонки. Я проделал весь этот путь ради тебя, и вот как ты со мной обращаешься? Я ожидаю большего от своего сына.

Да, мы оба знаем, почему он посещает эти мероприятия.

Я сдерживаю язвительный комментарий. — Я был занят квалификацией и подготовкой к завтрашнему дню. Хорошо, что ты нашел меня между событиями. — Ложь. Но я учился у самого большого лжеца из всех.

— Да. Нам нужно придумать план на завтра.

Мы входим в мою личную комнату. Мой отец устраивается на одном из диванов, темное облако на фоне белых стен комнаты, когда он высасывает из меня энергию. Он хватает одну из красных подушек и упирается в нее.

— Как ты собираешься выиграть гонку? — Начинает он.

Я не видел его почти год, и он даже не спрашивает, как я, что неудивительно, но все еще действует мне на нервы.

— Участвуя в гонках как можно лучше? — Каждую неделю я часами встречаюсь со стратегами и инженерами, чтобы подготовиться к Гран-при. Мне не нужны его дерьмовые два цента.

— Это домашняя гонка Сантьяго. Это значит, что она очень важна для него. Видел бы ты сегодня парад в его честь. Тысячи людей собрались.

— Это потрясающе для него. Домашний При, как правило, лучше всего подходит для этих гонщиков. Я не могу дождаться Остина, чтобы вернуться в Штаты и поесть южной еды. — У меня слюнки текут при мысли о еде на гриле.

— Ну, тебе, очевидно, нужно вытереть им пол завтра. Нет ничего хуже, чем проиграть в своем родном городе, — усмехается мой отец.