Удивительный мир птиц. Легко ли быть птицей?

Но в остальном на территории фермы дела у буйволовых ткачей шли лучше, а в другой колонии мы вскоре стали свидетелями прибытия группы самок и невероятно стремительного начала сезона размножения. Однако нас интересовала в первую очередь копуляция: как именно самцы пользуются своим ложным пенисом?

Местные чернокожие работники фермы объяснили нам, что мы зря теряем время, так как им уже известно, зачем самцам нужен этот орган: с его помощью, по их словам, самцы переносят колючие ветки акации к местам строительства гнезд. Но, несмотря на наши старательные наблюдения, эта гипотеза не подтвердилась. Это наверняка знали и местные жители – любопытно, как сохранилась в фольклоре данная подробность, относящаяся к птицам.

Стать свидетелем спаривания буйволовых ткачей оказалось непросто. Однажды утром я увидел, как самка покинула свое отделение гнезда, и сразу заметил, насколько целеустремленный у нее вид. Ее необычный полет низко над землей прочь от колонии моментально насторожил не только меня, но и одного из двух самцов, хозяев гнезда, который сразу же последовал за ней. Обе птицы пролетели примерно 200 м и сели бок о бок на низко растущую ветку акации. Я тоже последовал за ними, но при температуре +40 °C бег оказался каторжным трудом. Обливаясь потом и едва удерживая в руках бинокль, я видел, как обе птицы скачут на ветке, будто исполняя общий ритуал. Поначалу они прыгали вразнобой, но вскоре синхронизировали движения и заскакали все быстрее и быстрее, достигая кульминации. И как раз, когда я уже думал, что самец покроет самку, а я наконец увижу, что происходит с его ложным пенисом, самка снова полетела прочь. Самец последовал за ней, а я – за ними, и все повторилось, как в первый раз, но так и не увенчалось успехом. Парочка перелетала с места на место еще несколько раз, пока наконец я не потерял их из виду. На меня они не обращали ни малейшего внимания, так что не я спугивал их: просто самка таким замысловатым образом испытывала самца.

За три года исследований мы с Марком стали свидетелями лишь десятка копуляций. Большинству предшествовали синхронные прыжки, все спаривания были на редкость затяжными. На спине самки самец откидывался назад и принимал чрезвычайно странную позу, хлопал крыльями, чтобы удержать равновесие, и вместе с тем продолжал поддерживать то, что выглядело как активный клоакальный контакт. Самка же, казалось, пребывала почти в трансе и стоически выдерживала бесконечную тряску и суету самца. Но досаднее всего то, что мы так и не сумели разглядеть, что происходит с ложным пенисом, – мы находились слишком далеко, обилие перьев закрывало обзор. Прояснить этот вопрос наблюдение за ткачами в дикой природе не помогло. Оставалось только понаблюдать за птицами этого вида, содержащимися в неволе.

В детстве мне очень нравилось держать дома птиц в качестве питомцев. Помню, как я просматривал рекламу в газете британских птичников Cage & Aviary Birds и встречал в ней объявления о продаже буйволовых ткачей. Но времена меняются, и, когда спустя примерно тридцать лет я снова просмотрел ту же газету, буйволовых ткачей на продажу в ней не предлагали. Не обескураженные, мы решили поймать несколько птиц в Намибии и увезти их с собой в Великобританию. Мне до сих пор не верится, что мы все-таки добились своего: получили разрешение, организовали перевозку, запаслись справками от ветеринара и так далее, но подозреваю, что нам разрешили вывезти буйволовых ткачей только потому, что в Намибии они считаются вредителями. Птиц мы отправили на юг Германии, в Институт орнитологии им. Макса Планка, где работали несколько моих коллег, а также лаборант Карл Хайнц Зибенрок – увлеченный и опытный специалист по содержанию птиц.

Птицы, двенадцать самцов и восемь самок, вскоре принялись строить гнезда из веток боярышника, которые Карл Хайнц предоставил им как замену колючей акации, привычного буйволовым ткачам строительного материала. Я оптимистично считал, что птицы по крайней мере будут спариваться. Перед началом исследования я побывал в Честерском зоопарке, где птиц опекал Роджер Уилкинсон (изучавший попугаев-ваза) и где в огромном птичнике содержались три самца буйволовых ткачей. Мы сходили посмотреть на них, Роджер даже предложил нам привезти к нему пойманных птиц (я отказался, считая, что более теплое лето на юге Германии в большей мере способствует размножению). Когда мы вошли в гигантский птичник зоопарка, высматривая среди неуместно сочной тропической растительности буйволовых ткачей, необычное движение привлекло мое внимание, и я, поднеся к глазам бинокль, увидел нечто удивительное. Один из буйволовых ткачей энергично и безостановочно спаривался с маленькой, оторопелой с виду голубкой. Ткач наседал, а голубка, низко присев, отчаянно цеплялась за ветку. Видимо, отсутствие самок своего вида вызвало раздражение у самца, однако это случайное наблюдение дало возможность предположить, что у самцов есть не только готовность спариваться, но и возможность делать это в течение продолжительного времени.