Удивительные звери(Повесть, рассказы, очерки)

— Вот видите, если в заповеднике мы станем удалять старые и сухие деревья, то гималайские медведи, оставшись без зимних «квартир», уйдут из этих мест.

К исходу дня, обливаясь потом, мы поднялись на центральный хребет Большого Хехцира. Кажется, будто и незначительное препятствие преодолели, а чувство торжественности разлилось в душе. Да и как же было не торжествовать, когда перед нами с юга, запада и севера раскрылась такая обширная и красивая панорама, что дух захватывало! Словно с борта самолета мы увидели излучины Уссури и полноводного Амура с разбросанными по их берегам поселками. А на северо-востоке в свете гаснущего солнца раскинулся громадный красавец город Хабаровск. Он был виден на протяжении более двадцати километров: от Красной Речки до Краснофлотского района протянулись светлые дома и заводы, подступая к Амуру и отражаясь в его воде. Тридцать лет прожил я в этом городе и вот теперь, созерцая его с вершины Хехцира, задумался о его бурной жизни и судьбе. Вспомнился день приезда, когда я ожидал на вокзале единственного в городе автобуса, ходившего только до Комсомольской площади… Теперь перед нами расстилалась настоящая столица Приамурья! Мы чтим основателя Хабаровска капитана Дьяченко, сумевшего так удачно подобрать для него прекрасное место, где теперь скрестились водные, сухопутные и воздушные пути Востока Родины, но мы еще больше благодарны советским строителям и архитекторам, в столь короткое время выстроившим величавый город на Амуре!

Полюбовавшись амурскими далями и видом Хабаровска, двинулись в обратный путь. Не прошло и часа, а мы уже спустились к ключу. Решили разбить табор и переночевать под открытым небом. Запылал костер. Поставили накомарники, но спать никому не хотелось. Подбрасывая в огонь валежник, Подгурский следил за чайником.

— Слыхал я, что железную руду сыскали геологи на Хехцире, может, начнут скоро разработку. Тогда нашему заповеднику конец придет.

— Руду нашли — это хорошо, не первая и не последняя находка. Наш край богат рудами, и если даже на Хехцире есть руда, это вовсе не значит, что рудники и шахты обезобразят этот чудесный уголок природы, уничтожат его растительность, разгонят животных. Скорее всего, люди сохранят Хехцир как большой природный парк, где разместятся санатории, дома отдыха, туристические базы, а часть Хехцира останется живой лабораторией — заповедником. Ведь имеется же на Хехцире большой каменный карьер. Добывают гранитоид. Какие сильные взрывы потрясают землю, а звери не уходят — привыкли к этим звукам. Дикие животные хорошо уживаются даже на артиллерийских полигонах. Главное, чтобы их никто не преследовал.

Гаснет костер. Теплая уссурийская ночь, полная невнятных звуков, шорохов и шелеста осиновых листьев, окутывает сопки.

НОВОГОДНИЙ РАССКАЗ

О чем поведал мне охотовед Перекатов

Белыми столбами поднимались в морозное небо дымы из труб таежного поселка. Было тихо… Перекатов — высокий, немного сутуловатый, долго смотрел, как оранжевый диск солнца прятался за синие тучи, лежавшие у самого горизонта. Казалось, ничто не предвещало плохой погоды.

Охотовед Перекатов только недавно закончил учет лосей. Полевые работы затянулись, он соскучился по жене, маленькой дочурке. Приближался Новый год, и охотовед мечтал встретить его в кругу своей семьи. Только бы не задержал циклон — столь частый гость в этих местах. Утром Перекатов проснулся от громкого гудения проводов. Сквозь оттаявшие окна виднелась молочная пелена, висевшая над тальниками, — начиналась пурга.

— Павел Васильевич! Никак погода нелетная, — с беспокойством окликнул летчика Перекатов.

— Да, ветер сменился. С моря тянет. Теперь дня на два запуржит, видать, циклон идет.

Летчик так же, как и охотовед, хотел попасть в Хабаровск к Новому году. Последние сведения, полученные по радио, были безрадостными: все аэродромы закрыты, по всему Приамурью свирепствует циклон. Три дня бушевала пурга. На улицах поселка выросли сугробы вровень с крышей. На четвертый день ветер стал стихать. Наступило тридцать первое декабря.

— Неужто Новый год будем встречать здесь? — волновался Перекатов.

— Улетим, — успокаивал его пилот. — Лишь бы Хабаровск принимал. Вы собирайтесь, а я побеспокоюсь, чтобы техник машину разогрел.

И вот, когда все было готово к полету, торопливо подошел директор зверопромхоза:

— Товарищи, у нас беда! Прибежала из тайги лошадь охотника Семенова. На ней хомут, сбруя порвана, а хозяина нет. След перемело, сами знаете. Я выслал людей на поиски. В зимовье Семенова нет. Где теперь его искать? Много времени надо, а для вас — момент! Слетайте, прошу вас! На ЯКе и сесть везде можно, — человека подберете, может, замерзает он.

Перекатов задумался. Он уже видел себя за праздничным столом. Разрумянившаяся жена подает блинчики, фаршированных рябчиков — любимое его кушанье… А тут нужно идти на поиски неизвестного человека. Колебания недолго владели его душой. Искоса взглянув на летчика, он повернулся к директору зверопромхоза: