Удивительное путешествие колбасного фургончика

— Ушь-пампушь! Это просто хитроумно строить такой дом. Глянь на крышу! Теперь мне не надо забираться наверх, чтобы сбрасывать снег. Тем более заставлять лезть трубочиста Скурстенсона. Он может почистить дымоход, стоя на земле.

— Но если всё перевёрнуто и крыша на земле, как тогда попасть на чердак?

— А чердак у меня внизу. Это тоже хитроумно. Мне не приходится спускать по лестнице старые стулья, лампы и разное тряпьё.

— А где тогда у тебя подвал? У всех людей он под домом.

— Под домом темно, — ответила фрёкен Франссон, — поэтому мой подвал вон там, правее! Видишь стеклянную дверь? Это тоже хитринка. Кто сказал, что в подвале должно быть темно? Мне нравится, когда там светло и тепло. Но разве я не говорила тебе, как надо входить в дом?

— Нет, а как? Я не вижу дверей.

Фрёкен засмеялась:

— А для чего нужны двери? Я всегда забывала их закрывать. А вот держать окна открытыми очень полезно. Поэтому гораздо удобнее попадать в дом через окна.

— А держать печь на дворе — тоже хитринка? — полюбопытствовал дядюшка Урвар.

— О, это отличная хитринка! Ведь в дом не попадает дым, и не остаётся запаха еды.

Урвар сполз вниз с крыши фургончика и вместе с фрёкен Франссон подошёл к открытому окну.

— А для чего ты поклеила обои на стены снаружи? — удивился Урвар. — Все нормальные люди обклеивают стены изнутри.

— Да потому, что они не хитроумные, — сказала фрёкен и втянула носом воздух. — Если я поклею их на стены внутри дома, их увидят только мои гости. А сейчас любой прохожий может сказать: «До чего нарядный дом! Интересно, кто в нём живёт?» К чему скромничать! Однако залезай внутрь!

Дядюшка Урвар с трудом забрался через окно в домик, не то что ловкая фрёкен Франссон.

— Сначала покажу тебе самую лучшую комнату. Иди-ка сюда!

Фрёкен пошла вперёд и с гордостью распахнула дверь.

Хотя дядюшка Урвар уже привык видеть, что у неё всё не как у людей, тут он просто обомлел. В комнате не было вообще никакой мебели, лежал лишь большой травяной ковёр на полу.

Но едва он повернулся, чтобы задать ей вопрос, она опередила его:

— Да, да, я понимаю, что ты удивлён, но ведь ты вовсе не хитроумный. Кто сказал, что травяной покров должен быть на дворе? Там будет одна сорная трава, а здесь, как видишь, просто красота!

Дядюшка Урвар согласно кивнул.

— Теперь идём в спальню, — скомандовала фрёкен.

Урвар сказал себе, что больше не будет спрашивать, например, сколько у неё комнат. Да и удивляться на этот раз особо было нечему. Спальня как спальня. Здесь стояла большая кровать с белой простынёй и синим покрывалом.

— Очень уютно, — вежливо заметил Урвар.

Но тут он увидел какой-то странный предмет на стене и спросил:

— А что это там висит?

— Спальный мешок. Я ведь объяснила тебе, что это моя спальня.

— А на что тогда красивая кровать? Разве ты не спишь на ней?

Фрёкен Франссон засмеялась:

— Не будь глупцом. Неужто я стану спать на кровати и мять простыню и наволочку? Гораздо проще залезть в спальный мешок. И к тому же это остроумнее.

— А зачем ты прибила его к стене? Не лучше ли спать на полу?!

— А разве я не говорила тебе, что я хитроумна? — Она погрозила ему пальцем. — Я не люблю вставать по утрам, а в мешке мне этого делать и не приходится, ведь я уже на ногах.

И тут в доме заголосила кукушка: «Ку-ку!»

— Гоп-ля-ля! — воскликнула фрёкен. — Неужели уже семь?! Время поесть. Марш на кухню!

— Я всегда хотел завести себе кукушку, — заявил Урвар. — Можно мне поглядеть на неё?

— У меня прекрасные часы с кукушкой. Они стоят в прихожей.

— Стоят? А почему не висят? — удивился Урвар.

Но часы с кукушкой стояли на полу, ведь это были огромные часы из прихода Мура^[1].

— Ты ошибаешься! — завопил дядюшка Урвар. — В этих часах нет кукушки!

— Как это нет кукушки? — возмутилась фрёкен. — А ну-ка взгляни наверх!

Под самым потолком на жерди сидели рядком настоящие кукушки.

— Что, я разве не права? Мне захотелось завести живых кукушек. Их у меня, кажется, тринадцать. И у каждой есть имя: Единичка, Двойка, Тройка, Четвёрка, Пятёрка, Шестёрка, Семёрка, Восьмёрка, Девятка, Десятка, Одиннадцатка, Двенадцатка и птенчик Клас-Йоран. Сейчас, похоже, куковала Семёрка.

— Вот как?! А что делает Клас-Йоран, ведь часы могут прокуковать в сутки всего двенадцать раз.

— А он помогает мне во всём понемногу, на кухне подаёт еду, например. А ещё когда кто-нибудь из моих кукушек хочет ненадолго уехать в отпуск, он садится на часы, если надо, и кукует. Теперь мне осталось показать тебе только кухню. Идём со мной.

— А разве гостиной у тебя нет?

— Это мне ни к чему! Да это и не модно, — ответила фрёкен Франссон.

* * *

Они пошли на кухню, и дядюшка Урвар подошёл к столу и сел прямо на пол. Фрёкен Франссон поставила перед ним глубокие тарелки и вилки, потом повернулась к гостю спиной и стала хлопотать возле мойки.

— Надеюсь, ты хорошенько проголодался. Обычно все ждут десерта, и я начну с него. Ты любишь мороженое?

— Ясное дело, люблю, — сказал Урвар и облизнулся, — больше всего на свете.

Фрёкен Франссон взяла поварёшку и налила ему мороженое в глубокую тарелку.

Именно налила, потому что мороженое оказалось жидким, как жидкая каша.