Удельный князь

По воям расклад такой: в Переславле погибло трое дружинников, ещё двое отправились в Лещиново — не бойцы, прочих же выходим. Вся эта свалка у моста и далее вдоль улиц дорого стоила, но тем не менее к удачливому князю, а скорее всего к богатым доспехам которыми вои похвалялись, выстроилась очередь и выбор имелся. Лучших взял с собой, средних отправил на проверку к дядьке. Взял бы и больше, но лошадей вдоль реки не пустишь. На уздечке за собою не прицепишь словно плот. В итоге, вместе со старыми у меня под рукой семьдесят восемь всадников, условно разделённых на тяжелую и лёгкую кавалерию. На Руси, со времени Батыева погрома не было специализации конницы, каждый сам по себе и жнец и жрец и на дуде игрец. А я вот, ввёл.

Конные стрелки одоспешены полегче, лошадки пошустрей и луки очень хорошие, составные. Елецкие, лучшие, что смог купить. Аж по семь рублей за штуку, и то оптовая цена, а на торге такие меньше, чем за десятку не найдёшь. Впрочем, мне скидку не только за красивые глазки сделали, а я им клей «подогнал». Влагостойкий, а влага как известно главный противник степного лука, отчего он дальше Руси и не пошёл в Европу. Помимо стрелков было и два десятка конных арбалетчиков, кои стреляли как с земли, так и с коня. Никита дело свое знал хорошо, и всю осень его подопечные провели на стрельбище, отчего залп выходил слитный, ну, почти, все же нам ещё работать и работать. В арбалетчиках молодые ребята в основном. Вместность, будь она неладна. У некоторых ещё и дробовик в чехле торчит, ведь за владение огненным боем приплачивали полтину в месяц, а это очень хорошие деньги. А ещё вместо салад на голове капеллина, она же шапель, которая обеспечивала хороший обзор и заодно защищала всадника от навесной стрельбы из луков.

Тяжёлые рыцари помимо защиты коней и более длинных копий, получили рыцарские седла в варианте венгерского седла. Лошади ныне на Руси вовсе не богатырские, а классические рыцарские седла весят до тридцати кило. Венгерское же не лежало на спине лошади, а как бы стояло на ней, опираясь на спину лишь двумя своими деревянными полками. Полки эти соединялись между собой двумя деревянными изогнутыми перекладинами — луками: передней и задней. Между луками натягивалась полоса из кожи — сиденье. Вместо попоны и пуков использовались листы овечьего войлока, так называемые потники с кожаными крышами. Всё это обошлось в копеечку хотя, признаться, я и не видел перспектив в развитии таранного удара. Как только огнестрельная компонента будет развита, ребята отправятся на пенсию или в другой род войск.

Добавим десяток штурмовиков и четыре десятка, алебардистов. Большая часть костромского полка ушла к Москве, на встречу с войсками Калиты и нам противостит не более сотни-полутора. Даже без огневой компоненты шансов у них нет. И дело не в качестве доспехов, кои само собой служили хорошей приманкой для наёмников, и не в организации флажковой азбуки, не в ракетницах или рупорах. У нас был очень хороший тыл. Полевая кухня обеспечивала лошадям горячую воду и кормили их как на убой. Гранулированная травяная мука, пророщенное зерно, кормовая сера и прочие витаминки. Зерно хорошо, но постоянно им кормить лошадок вредно, это как человека на сникерсах держать. Какое-то время можно, а потом наступают всякие нехорошие последствия. Поэтому все наши лошади бодрячком, как летние. Подковы с гвоздевыми желобками, отворотами и шипами из хорошей стали да сами лошадки недешевые. Лучших выбирал. При каждом десятке кузнец и врач, централизованное снабжение качественной горячей едой, прибавим совершенно другой уровень медицины. Всё это в купе с флажковым управлением нивелировало слабую сработанность дружины. Качество и наполнение у нас примерно уровня кавалерии конца XIX века и короткая стычка на Глебовом мосту продемонстрировала, я на верном пути и главное, у меня вои заряжены на победу, а это считай, половина успеха.

* * *

Василий Взолмень многие лета тянул военную лямку. Боевое крещение получил ещё в битве при Ирпене и с тех пор поменял множество князей, оказавшись на старости лет далеко на севере от родных краёв. Вместе с молодым гриднем сторожил восточную стену Костромского острожка, и, когда рог сыграл тревогу, они были начеку. Одели шеломы и спрятавшись за бойницу в оба глаза наблюдали за ворогами. Старая рана в боку неприятно тянула — не к добру, верная примета. Когда седмицу назад брали на копьё гостей Новосильских, то же самое было. Не пошёл на струг тысячника и верно, потопили тот огнём. Ему вообще вся эта история не нравилась, уж больно необычны насады с конями и видно было, не хотели они воевать, а тепереча вона за своим вернулись.