Удельный князь

— Стой! Согласен я! — вскричал боярин. — Буду аки рыба молчать. Что с дружиной моей?

— Не съем. Русский люд в Воргол, как некоторые, — я внимательно посмотрел на Олега, — Продавать умысла не имею. Поработают на меня три лета, кабаны здоровые. Али выкупай кого хошь. За воя попрошу два мужика работящих али баб пригожих, можно и отроков юных, но тех вдвое больше. Слыхал, под тобою два десятка погостов и холопов больше сотни, авось не обеднеешь. За побитых же батраков и нойонов Берди отдашь полсотни гривн. Возьму и землей али лесом.

— А струг?

— Струг так и быть верну. Он мне без надобности. Думай, — ударив ладошкой по столу, поднялся и пошёл в соседнюю «камеру».

Персонаж, что здесь находился был не только в браслетах, но и крепко связан верёвками. Борода с рыжиной, несколько шрамов, ожог от сведённого клейма и до кучи нос перебитый. Колоритный тип, что ни говори. Кастинг на роль главного злодея вне конкурса бы прошёл. Зелёные глаза смотрели на меня с ненавистью.

— О-о-о, кто тут у меня висит. Фрол полагаю?

— Выжил-таки! А я до последнего не верил, — прошипел в ответ разбойник.

— Ага, точно, ты. Узнаю голос. А я вот тебя искал-искал, а ты возьми и сам мне в руки приплыви. Прямо аки золотая рыбка.

— Какая ужо рыбка то. Делай за чем явился, — угрюмо пробубнил Фрол. — Как знал, что в последний путь ехал, в груди болело.

— Чуйке верить надобно. Не послушал и попал с корабля на бал, аки кур в котёл.

— Смейся-смейся, князь. Ничего про Берислава не скажу. Тако режь.

— Зарезать тебя дело нехитрое. А про Берислава мне и без твоих слов ясно. Твой подельник Ждан, очень жить хотел и потому и про тебя, про и нанимателя вашего много интересного поведал. Не отнекивался, — кинул перед ним исписанную пачку листов с допросами. Подвинул и стул поближе. Сел, закинув ногу на ногу, и посмотрел ему прямо в глаза. — Знаешь, Фрол, а ведь я тебя люто ненавидел. Кровью на кровь хотел ответить. Голыми руками задушить, повесить али связать да в реку кинуть, посмотреть выплывешь али на корм рыбам отправишься. А ныне вот что разумею. Получается, своим попустительством ты мне жизнь подарил, а кто я таков чтобы с судьбой спорить? Потому, коли не будешь дурить, подарю тебе жизнь.

— Что сделать надобно? — мгновенно оживился, разбойник.

— Многое. Понимаешь ли, твой наниматель все границы перешёл, а ведь я ему мстить не собирался. А ныне он выхода мне не оставил. Коли не отвечу, вороги и друзья сие за слабость примут. В листопад, отправлю караван на Бело-озеро и пойдёт он аккурат мимо Белёва...

— На копьё детинец Берислава хочешь взять?

— А разве не должен?

— Ты в своём праве.

— В своём. Загвоздка в том, что Белёв мне и даром не нужен. Не с руки ныне с дядей ссориться. А ты и твои тати град аки свои пять пальцев знаете.

— А мои люди что с того получат?

— Жизнь и свободу, может и долю малую от мошны Берислава. Посмотрю, на поведение. Завтра татей твоих на работы погоню. Мне, знаешь ли, многое успеть надобно. Бежать не вздумайте. За одного, скопом ответите. У меня знаешь, есть одна яма, с говном. Батраки в неё кости гнилые да падаль скидывают, сдаётся, кое-кому тама самое место. Найдён! — окликнул я одного из воев. — Покажи-ка гостю нашему биореактор.

Фрола, потрепал по плечу и, помахав ладошкой на прощание, отправился отсыпаться:

— Уверен, тебе понравится.

* * *

Посовещались с Лю, решил два призовых струга отправить с его людьми в Укек напрямую, а не через Еголдаев городок. Сам же «визирь» отправится в тюмен Берди с последним караваном. После того, как я заинтересовал Лю, поступление товара волшебным образом возросло. Овцы, шерсть верблюдов, лошади и флюсовый известняк. Каждый день с волока спускали десятки больших и малых лодок с этими и прочими полезными ресурсами.

Валяльная машина для изготовления широких войлочных листов работала круглые сутки, да и ткацкий цех не оставил вниманием. По мере переезда артелей в острожек в Ивани оставалось масса пустующих площадей. Ткань всё еще не являлась источником дохода, наработанное целиком уходило на собственные нужды: ремни, одежда и бельё для батраков, фуфайки и телогрейки, паруса и фильтры. Выкупил урожай льна и конопли на корню, везли их к нам отовсюду, от Ельца до Коломны.

Со скрипом, со скрежетом, но материальная база Онежской экспедиции обретала плоть. Новые скипидарные лампы[ii] со стеклом спроектировал на основе легендарного советского примуса Шмель-2. Эту конструкцию я хорошо помнил и малость изменил, добавив калильную лампу избыточного давления и прочие мелочи. Лампа включала горелку Арганда, кольцеобразный фитиль Хьютона, систему внутренней и внешней подачи воздуха и перфорированный распределитель пламени. Поработал над элементами плотно и раз эдак в десять раз, увеличил светимость. Приятным бонус служило то, что детали этой лампы можно было использовать при сборке примуса.