Удар

– Удалось склонить на свою сторону кое-кого из Конгресса, намекнув о будущих барышах, если дело, конечно, выгорит. Вы знаете, что мне это напоминает? – Адамо, не сводя круглых ореховых глаз с Тайгера, опять достал платок и вытер лицо. – Мне это напоминает аферы с картинами, когда галерейщик скупает полотна у какого-нибудь молодого, талантливого, но неизвестного художника. Света эти полотна не видят, свет, разумеется, их тоже.

– Почему? – спросил Тайгер.

– А потому, что галерейщик купленные картины не выставляет, а прячет.

– И с какой же целью? – поинтересовался Тайгер.

– Да, действительно, с какой? – Адамо на миг зажмурился, словно от удовольствия. – Ведь дело галерейщика продавать картины и зарабатывать деньги, а не засаливать произведения искусства, словно рыбу в бочке. Дело в том, что, пока картины лежат в мрачном подвале галереи, а к молодому художнику каждую ночь прижимается холодным телом безвестность, идет работа. То есть создается новая художественная концепция специально под эти картины. И вот, когда концепция окончательно разработана и вбита в бараньи головы ценителей живописи, на свет божий появляются эти картины. Они потрясают публику новым видением мира, свежестью и современностью. Они совпадают с тем, что созрело, благодаря умелой обработке, в головах критиков и ценителей живописи. К художнику приходит известность, к галерейщику деньги. Так что прием, который мы сейчас используем, далеко не нов.

Адамо Веласкес достал из нагрудного кармана сигару и спросил разрешения закурить.

– Курите, конечно! – разрешил Тайгер.

За четверть минуты Веласкес напустил столько дыма, что казалось, в кабинет влетела дымовая шашка.

– И вот еще что, – Веласкес поискал глазами пепельницу.

Тайгер взглянул на Луса, который во время всего диалога истуканом маячил слева от стола.

– В левом ящике, – подсказал Лус.

Тайгер достал пепельницу и протянул ее Веласкесу.

– Спасибо! – поблагодарил Веласкес и, стряхнув пепел, сказал: – Когда страсти достигнут нужной кондиции, нам понадобится жертва-герой и, разумеется, инцидент.

– Какой? – поинтересовался Тайгер.

– Например, поединок. Публично! Чем больше публики, тем лучше. Участников поединка, естественно, арестуют. Это вызовет возмущение толпы. Что нам и нужно.

Тайгер смотрел, как Веласкес безмятежно пускает дым, и думал, что Бах не держал в своем штате дураков.

– Лус, что вы думаете по этому поводу? – спросил он у секретаря.

Лус на секунду задумался и произнес:

– Это нетрудно организовать: зрелище и толпу, напичканную ораторами, которые будут ее подогревать и провоцировать на массовое выступление в знак протеста.

– Главное, поднять больше шума, – вмешался Веласкес, – а уж утихнуть мы ему не дадим. Когда страсти вокруг боевых искусств достаточно накалятся, тогда наша корпорация подаст мощный голос в пользу боевых искусств. Мы перехватим инициативу и, подкрепленные поддержкой масс, пойдем в атаку на Конгресс.

Тайгер удивленно молчал. Этим людям потребовались считаные минуты, чтобы скомбинировать интригу.

– Ну что ж, – наконец произнес он. – Через неделю встретимся снова.

– Да, сэр! – произнес Веласкес и, пуская клубы дыма из сигары, направился к выходу.

Секретарь последовал за ним.

Тайгер задумчиво потер подбородок. Теперь следовало подумать о жертве-герое. Он нажал на кнопку, вызывая Ицу, который продолжал играть роль телохранителя, доставшегося новому хозяину по наследству от Баха.

Когда Ицу появился в кабинете, Тайгер вкратце обрисовал ему суть дела.

– Отлично! – сказал Ицу. – Жертву мы найдем. Я вызову из Среднего Китая двух своих учеников. Эти парни сделают такое, что зритель откажется верить своим глазам. Ну а толпу. – Ицу посидел в раздумье какое-то время, уставясь глазами в пол. – Скоро День объединения наций. По-моему, очень подходящий повод, чтобы устроить праздник для народа, например на Большом Пэне.

Большой Пэн был одним из самых крупных стадионов мира и находился в Восточном полушарии, что имело немаловажное значение, поскольку там, несмотря на запрет и карающие санкции, тайно продолжали изучать боевые искусства. Восток лишь чисто внешне покорился закону.

– Да! – согласился Тайгер. – Пожалуй, лучше места не отыскать.

– Мои люди на днях попытались отыскать след профессора Вольфа. Хорошо спрятался, шельма! – произнес Ицу. – Конечно, если он нам вдруг очень понадобится, мы его найдем. Видимо, залег в какой-нибудь медвежий угол, полагая, что сегодня его одарили миллионом, а завтра прихлопнут.

* * *

Прошло всего лишь две недели после празднования Дня объединения наций, а накал страстей вокруг запрета на боевые искусства достиг своего пика. Веласкес действительно предложил умный ход – найти жертву-героя.